The concept of HOUSE/HOME in Jessie Burton's novel "The Confession": a space of memory and female identity
The concept of HOUSE/HOME in Jessie Burton's novel "The Confession": a space of memory and female identity
Abstract
The article examines the transformation of the classical concept of HOUSE/HOME in Jessie Burton's novel "The Confession" (2019), where the house becomes a space of memory, trauma, and female self-determination. The aim of the study is to identify how Jessie Burton reinterprets traditional genre tropes, turning the house into a metaphor for repressed memories and gender resistance. Research methods include narratological analysis, a spatial approach, and corpus tools (Voyant Tools, AntConc) to identify key leitmotifs (silence, control, memory). The research found that the house in the novel functions as an archive of trauma (locked rooms and repressed memories) and an instrument of patriarchal control (Connie Holden appropriates the stories of other women). Jessie Burton retains the formal traits of the HOUSE/HOME concept, but fills them with new content, exploring the ethics of creativity and the problem of female identity.
1. Введение
Исследования в области когнитивной лингвистики и концептологии, представленные в работах А.П. Бабушкина , А. Вежбицкой , В.И. Карасика , Е.С. Кубряковой и других учёных, определяют концепт как сложную ментальную структуру, обладающую культурно-языковой спецификой. В литературоведческом аспекте художественный концепт понимается как вербализованная единица авторского сознания, которая, с одной стороны, отражает индивидуальное мировидение писателя, а с другой — связана с национальной языковой картиной мира.
По мнению М.В. Цветковой в английской лингвокультуре к числу ключевых относятся концепты FREEDOM, PRIVACY, COMMON SENSE, SENSE OF HUMOR, GENTLEMAN, FAIR PLAY и, в частности, концепт HOUSE/HOME .
Концепт HOUSE/HOME всегда привлекал особое внимание исследователей в силу своей многомерной семиотической природы, выступая как социальный маркер, культурный код, лингвистический феномен.
В числе исследователей, занимавшихся анализом концепта HOUSE/HOME в английской языковой картине мира, следует отметить работы М.К. Аганиной и Н.А. Люляевой , Е.В. Нагорновой и Я.А. Волковой , А.А. Подкопаевой , М.В. Цветковой , А. Шолоховой и др.
Концепт HOUSE/HOME восходит к так называемому country house novel в английской литературе и традиционно ассоциируется с устойчивостью социального порядка (как в «Гордости и предубеждении» Джейн Остин) или ностальгией по утраченному прошлому (как в «Возвращении в Брайдсхед» Ивлина Во). В современной литературе происходит переосмысление традиционных литературных образов, и роман Джесси Бёртон «The Confession» представляет собой яркий пример такой трансформации.
При анализе материала романа использовались следующие методы: интертекстуальный анализ — сопоставление с традицией country house novel; семантический анализ — выделение коннотаций; количественный анализ — подсчёт частотности лексем, связанных с домом (AntConc, Voyant Tools); концептуальный анализ — выявление трансформации смыслов.
2. Обсуждение
В романе «The Confession» Джесси Бёртон рассказывает историю трёх женщин, чьи судьбы переплетаются во времени. В 1980-х годах юная Элис, работающая официанткой и натурщицей, случайно знакомится с известной писательницей Конни. Дружба перерастает в глубокую эмоциональную связь, и дом Конни становится для Элис убежищем, где она впервые чувствует себя по-настоящему свободной. Спустя десятилетия дочь Элис, Роуз, пытается разгадать тайну исчезновения матери. Она приходит в тот же дом к теперь уже пожилой Конни помогать ей в написании книги, скрывая свои истинные мотивы, надеясь найти ответы.
Если обратиться к интертекстуальным связям в исследуемом романе, то следует отметить, что в английской литературе дом традиционно был символом, воплощающим семейные традиции, социальный статус и патриархальный уклад. От величественных поместий у Джейн Остин до меланхоличных домов Вирджинии Вулф — эти пространства становились сценой для социальных драм и психологических конфликтов.
Бёртон отходит от традиционного образа дома как родового гнезда. В её романе нет ни фамильных портретов, ни садов, уходящих в прошлое, — дом Конни существует здесь и сейчас, как место работы и самовыражения. «I work at home. I am a writer» , — говорит Конни, и эта фраза становится манифестом понимания домашнего пространства. Интерьер с его «small wardrobe» и «wastepaper basket» напоминает уютные комнаты героинь Вулф, но наполнен современным смыслом: это уже не место вынужденного затворничества, а сознательно выбранное убежище для творчества.
Особенно важным становится контраст между патриархальной традицией и новым прочтением дома. Если у Остин загородное поместье — это символ рода, передаваемый по мужской линии, то у Бёртон дом становится пространством женской автономии. Здесь нет фигуры отца или мужа, определяющего правила, — Конни сама создаёт свой мир.
Литературные параллели с «На маяк» Вулф и романами Остин прослеживаются в деталях: в описании утра на кухне, в игре света через окна, в тишине комнат, где рождаются мысли. Но если классические героини мечтали вырваться из домашнего круга, то героини Бёртон, напротив, ищут в доме убежище от внешнего мира.
Центральное место в этом семантическом поле занимает концепция дома как пространства творческой самореализации. Дом Конни — это, прежде всего, рабочая мастерская писательницы. В отличие от классических английских усадеб, где литературное творчество было скорее досугом, здесь оно становится основным назначением пространства. Это подчеркивается частым употреблением лексемы house (87 случаев) и home (53 случая), которая в контексте романа ассоциируется именно с профессиональной деятельностью.
Примечательно, что дом Конни принадлежит именно женщине-писательнице, что само по себе является переосмыслением патриархальной традиции. В отличие от классических романов, где загородный дом служит воплощением родовых ценностей и социального статуса, у Бёртон дом Конни становится пространством личной свободы и творчества. Это особенно заметно в контрасте между её домом и временным жильём Элис. Для Элис, которая выросла в условиях неустроенности и постоянных переездов, дом Конни олицетворяет стабильность и зрелость, к которым она стремится: «She would like to be thirty-six, and own a house, have published books like Wax Heart, to know about these places in Soho where people like this ate» .
В романе дом Конни выполняет несколько функций. Дом представлен как пространство уюта и уединения. Дом Конни — это личное, обжитое и безопасное пространство, наполненное деталями быта и уюта: «The room was dim, but she could make out walls of green-striped wallpaper, a small wardrobe, a wastepaper basket, everything neat. A large, fluffy tortoiseshell with a big white bib and white paws sat in the middle of the room, surveying her» . Контраст между тёплым интерьером и холодным внешним миром подчёркивает значение дома как убежища.
Частотность слова house в сочетании с глаголами восприятия (remember — 40 случаев) формирует образ дома как материализованной памяти.
Роман построен как палимпсест — прошлое и настоящее наслаиваются, создавая сложную мозаику воспоминаний. Дом Конни функционирует не только как жилое пространство, но и как архив памяти. В нём хранятся книги, письма и другие предметы, несущие следы прошлого. Когда Роза, дочь Элис, приезжает в этот дом спустя годы, она воспринимает его как текст, который нужно расшифровать. Таким образом, дом превращается в место поиска утраченных связей и ответов на вопросы о собственной идентичности.
Еще один смысловой узел — дом как место психологической безопасности – раскрывается через лексику приватности. Слова «private», «personal», «own», «alone» встречаются чаще, чем их антонимы, что подчеркивает смещение акцента с социальной функции дома на его терапевтическую роль.
Особого внимания заслуживает концепт HOUSE/HOME как территория женской автономии. Анализ глагольных форм показывает интересную динамику: традиционные для country house novel глаголы обладания («own», «possess») уступают по частотности (соотношение 1:2) глаголам эмоционального переживания пространства («feel», «experience»).
Частотный анализ лексемы «room» (97 упоминаний) раскрывает еще один важный аспект. В отличие от классических описаний парадных залов, Бёртон акцентирует внимание на личных пространствах — спальнях, кабинетах, кухнях.
Слово «space» (17 употреблений) в романе приобретает особую семантическую нагрузку, обозначая не просто физическое помещение, но и психологическую территорию личности.
Лексема «belong» (12 употреблений) завершает формирование семантического поля, подчеркивая проблему принадлежности и самоидентификации.
Количественный анализ текста подтверждает, что мотивы, связанные с домом как пространством памяти и идентичности, встречаются значительно чаще, чем традиционные описания дома как символа социального статуса. В романе большинство упоминаний дома связаны с интерьерами (библиотека, кухня, кабинет), тогда как внешний облик почти не описан.
3. Заключение
Проведенный анализ репрезентации концепта HOUSE/HOME в романе Джесси Бёртон «The Confession» демонстрирует глубокую трансформацию этого традиционного для английской литературы образа. В отличие от классических произведений, где дом служил символом патриархального уклада, социальной иерархии и семейной преемственности, Бёртон создает принципиально новую семантическую модель. Центральными становятся концепции дома как пространства творческой самореализации, архива личной памяти и территории женской автономии.
Суть трансформации концепта HOUSE/HOME в романе заключается в переходе от социальных значений к экзистенциальным. Дом перестает быть символом рода и статуса, превращаясь в «палимпсест идентичности», где материальные объекты становятся носителями личной истории.