FUNCTIONAL PURPOSE OF INTRODUCTORY WORDS IN A COMPLEX SYNTACTIC WHOLE IN THE TATAR LANGUAGE

Введение

В языкознании остается не до конца изученным синтаксическая единица, называемая сложным синтаксическим целым (ССЦ). Это – группа предложений, объединенных между собой различными средствами связи. Для соединения компонентов и предложений ССЦ используются союзы, союзные слова, относительные слова и модальные слова. Данная статья посвящена исследованию вводных слов в качестве средства связи в ССЦ.

Актуальность тема исследования объясняется тем, что в татарском языкознании отсутствует комплексное научное исследование сложного синтаксического целого (ССЦ), не установлена роль вводных слов в ССЦ.

Задачи исследования представлены следующим образом:

- изучить роль вводных слов в качестве средства связи в ССЦ;

- рассмотреть и анализировать модальные отношения между предложениями ССЦ, выраженные вводными словами.

Методы и принципы исследования

Средства связи в ССЦ изучались методами доминантного анализа, лингвистического наблюдения и описания конкретных языковых фактов с целью получения и обобщения данных.

Теоретической базой исследования послужили работы таких ученых, как В.В. Виноградов [1], Ф.Г. Галлямов [3], Г.Я. Солганик [9], Ф.С. Сафиуллина [8], М.З. Закиев [7].

Обсуждение

Вводные слова – одно из средств, характерных для связи между предложениями ССЦ. Они синтаксически не связаны с предложением. Синтаксическая несвязанность вводных слов объясняется и их особой ролью в тексте. Близость вводных слов к союзам отмечали многие языковеды. По мнению В.В. Виноградова, «в русском языке наблюдается тесная связь и взаимодействие между союзами и модальными словами» [1, С. 76]. Близость вводных слов к союзам отмечает также А.Н. Гвоздев [5, С. 411].

Вводные слова, как и союзы, союзные слова, не являются единственным и тем более главным средством связи между предложениями. Они лишь подчеркивают, усиливают структурные связи между предложениями.

Вводные слова выражают следующие модальные отношения:

1. Уверенность, что сообщение соответствует действительности, что говорящий не сомневается в его достоверности: чынлап та ‘действительно’, әлбәттә ‘конечно’, шөбһәсез, шиксез, һичшиксез ‘несомненно’, билгеле ‘известно’, бәхәссез ‘бесспорно’ и др.

Рәшит эшли башлагач, китапханәнең укучылары шактый артты. Чөнки ул нинди дә булса бер китапны бик җентекләп укып чыга да, артистлар арасында буталып йөргәндә, берәр классикның әсәрен юри телгә алып, андагы искиткеч кызык күренешләрне сөйли башлый һәм кинәт кенә: «Моны укыганыгыз бармы?» – дип сорап куя. Әлбәттә, алар укымаган, кемнең нәрсә белән кызыксынганын белеп тора бит ул. Күбесенең балык тотудан ерак китә алганы юк [10, С. 188]. / ‘Как только начал работать Рашид, читательская аудитория библиотеки значительно выросла. Потому что он, очень внимательно прочитав какую-то книгу, находясь среди артистов, нарочно упоминал какое-нибудь классическое произведение и начинал рассказывать удивительно интересные события из него и спрашивал: «А вы читали это?» Конечно, они не читали, он ведь знает, кто и чем интересуется. Многие дальше рыбалки уйти не смогли. (здесь и далее перевод автора – Л.Г.)’

Между первыми двумя предложениями союз чөнки ‘потому что’ устанавливает причинное отношение. Вводное слово әлбәттә ‘конечно’ подтверждает уверенность героя.

2. Неуверенность, что сообщение соответствует действительности, выражается вводными словами ахырысы ‘видимо, вероятно’, никтер, ни өчендер ‘почему-то’, бәлки, күрәсең, ихтимал ‘вероятно, возможно, видимо’ и т. д. Кайчагында әллә кемне кызганалар,

Уфылдашып, әкрен генә кузгалалар.

Ахырысы, бу китап бик күңелледер –

Күз дә алмый укый аны бу балалар [4, С. 354]. /

‘Иногда кого-то жалеют,

Медленно встают, вздыхая.

Видимо, эта книга очень интересная –

Дети ее читают не отрываясь.’

3. Определение источника сообщения выражается вводными словами минемчә ‘по-моему’, минем уемча ‘как мне думается’, синеңчә ‘по-твоему’ и др.

Кайсы көйләрне сайлау укытучы фантазиясе, теләге, ул файдаланган ресурслардан тора. Безнең фикеребезчә, татар, башкорт, рус, итальян көйләрен сайлап алу отышлы, чөнки беренчесе – милли көй, икенчесе – якын тугандаш халыкның көе, өченчесе – озак гасырлар дәвамында уртак территория, уртак тарихи җирлектә яшәгән халык көе, дүртенчесе – опера сәнгате ватанының көе [2]. / ‘Выбор мелодии зависит от фантазии, желания учителя, ресурсов, которыми он пользуется. На наш взгляд, удачный вариант – выбор татарских, башкирских, русских, итальянских мелодий, потому что первая – это национальная мелодия, вторая – мелодия близкородственного народа, третья – мелодия народа, который долгие века живет на общей территории, на общей исторической земле, четвертая – мелодия Родины оперного искусства.’

4. Уверенность в том, что в сообщаемом факте давно известно, выражается вводными словами табигый, гадәттәгечә, билгеле булганча ‘естественно, обычно, известно’ и др. Примеры таких сложных синтаксических целых обнаружены в научных, публицистических текстах и в художественной литературе.

Казанның 175 нче гимназиясе янында хәрби көч наряды күренә. «Татар-информ» мәгълүмат агентлыгына билгеле булганча, чатларда ата-аналар борчылу белдерә башлаган (Татар информ, 2021, 15 дек.). / ‘У 175-й казанской гимназии был замечен военный наряд. Как стало известно ИА «Татар-информ», в чатах родители стали выражать беспокойство.’

5. Установление различных связей между высказываемыми мыслями, выделение каких-либо оттенков, противопоставление или сравнение, обобщение и т.д. выражается вводными словами мисал өчен ‘например’, мәсәлән ‘например’, ниһаять ‘наконец’, гомумән ‘вообще’, киресенчә ‘наоборот’, беренчедән ‘во-первых’, димәк ‘следовательно’, кыскасы ‘короче’, әйтик ‘скажем’ и др.

Татарлар турында гәп куерта-куерта, егерме-утыз бит язып та, бер татар символы яки образы, сурәте, әйтеме, хикмәте, атамасы кулланмаган язучыны татар язучысы дип санамыйм мин. Димәк, ул әдипнең милли программасы бозылган, рухы имгәнгән, мең еллык рухи һәм әхлакый кодлары онытылган [6]. / ‘Я не считаю татарским писателем того, кто написав рассуждения о татарах, двадцать-тридцать страниц, не упомянул хоть об одном татарском символе или образе, описании, поговорке, народной мудрости, названии. Значит, у этого автора нарушена национальная программа, ранена душа, забыты тысячелетние душевные и нравственные коды.’

Между предложениями цепная синонимическая связь (язучыны – әдипнең ‘писателя – у автора’) «дополнение – определение». Димәк ‘следовательно’ устанавливает причинно-следственное отношение.

Заключение

Таким образом, в ходе исследования нами зафиксированы сложные синтаксические целые, в которых модальные отношения между предложениями осуществляются посредством вводных слов чынлап та, чыннан да ‘действительно’, әлбәттә ‘конечно’, шөбһәсез, шиксез, һичшиксез ‘несомненно’, билгеле ‘известно’, бәхәссез ‘бесспорно’, ахырысы ‘видимо, вероятно’, никтер, ни өчендер ‘почему-то’, бәлки, күрәсең, ихтимал ‘вероятно, возможно, видимо’, минемчә ‘по-моему’, минем уемча ‘как мне думается’, синеңчә ‘по-твоему’, аның фикеренчә ‘по его мнению’, безнең фикеребезчә ‘по нашему мнению’, мисал өчен ‘например’, мәсәлән ‘например’, ниһаять ‘наконец’, гомумән ‘вообще’, киресенчә ‘наоборот’, беренчедән ‘во-первых’, димәк ‘следовательно’, кыскасы ‘короче’, әйтик ‘скажем’, хәер ‘впрочем’, асылда ‘на самом деле, в действительности’, ахыр килеп ‘в конце концов’, алайга китсә ‘если так’, гомумән ‘в целом, вообще, в общем’ и др.

Они выражают уверенность либо неуверенность, что сообщение соответствует действительности, уверенность в том, что о сообщаемом факте давно известно, определяют источник сообщения, устанавливают различные связи между высказываемыми мыслями, выделяя какие-либо оттенки.