Specifics of the Translation of Russian-speaking Realities into Tatar (based on I.S.Turgenev's stories "A Sportsman's Sketches")

Художественное произведение – это текст, который передает определенную историю, образы и переживания. Внутри себя оно содержит реалии – лексические единицы, передающие фоновую информацию, включающие в себя специфические факты истории и государственного устройства, географической среды, этнографические и фольклорные понятия и т.п.

Когда художественное произведение переводится на другой язык, проблема передачи реалий может быть крайне острой и сложной. Переводчик, работая с текстом, должен учитывать не только лингвистические нюансы, но и культурологические. Если он недостаточно знаком с особенностями места, где написано произведение, то возможна неправильная передача смысла.

В целом передача реалий на другой язык – это сложный и трудный процесс, который требует от переводчика высокой квалификации, знания культурных и исторических особенностей разных языковых сообществ и, конечно, тонкого вкуса.

«Основных трудностей передачи реалий при переводе две:

1) отсутствие в ПЯ соответствия (эквивалента, аналога) из-за отсутствия у носителей этого языка обозначаемого реалией объекта (референта) и 2) необходимость, наряду с предметным значением (семантикой) реалии, передать и колорит (коннотацию) – ее национальную и историческую окраску», – пишут С.Влахов и С.Флорин

Мы в своей статье рассмотрим переводы реалий, встречающихся в цикле рассказов И. С. Тургенева «Записки охотника» и относящихся к бытовой жизни крестьян. 

Существует множество классификаций реалий по различным признакам. Мы будем придерживаться классификации  В.С.Виноградова. Он выделяет следующие категории бытовых реалий – жилище, одежда, пища, виды труда, денежные знаки, музыкальные инструменты, народные праздники

Если говорить о русско-татарских переводах, то понятно, что ввиду проживания двух народов во многом в сходных экстралингвистических ситуациях, и многие реалии для двух культур оказываются одинаковыми и передаются с помощью своих функциональных аналогов. Однако есть ряд реалий, таких как одежда, еда, жилище, праздники и пр., которые составляют часть национального своеобразия, которое необходимо отразить в переводе. Реалии, являясь историческими маркерами, играют важную роль в понимании исторического своеобразия.

При изучении переводов мы используем такие методы, как сопоставительный анализ оригинала с переводом, метод контекстуального анализа.

Переводы Тургенева на татарский язык имеют давнюю историю, начиная с 1910 года произведения Тургенева выходили на татарском языке и отдельными изданиями, и на страницах периодической печати

В 1978 году увидел свет книга «Записки охотника» на татарском языке, переводчик В.Зиятдинов. Зиятдинов Вакиф Киямович – журналист, переводчик, сделал переводы на татарский язык произведений И.С. Тургенева, Н.А.Островского и др. В сборник вошли 18 рассказов из цикла «Записки охотника»: «Хорь и Калиныч» – «Көзән белән Калиныч», «Ермолай и мельничиха» – «Ермолай белән тегермәнче хатын», «Малиновая вода» – «Көмеш чишмә», «Уездный лекарь» – «Өяз табибы»,  «Однодворец Овсянников», «Льгов», «Бежин луг» – «Бежин тугае», «Касьян с Красивой мечи» – «Гүзәл мичән Касьяны», «Бурмистр», «Контора» – «Конторда», «Бирюк» – «Бүре», «Два помещика» – «Ике алпавыт», «Лебедянь», «Певцы» – «Җырчылар», «Петр Петрович Каратаев», «Свидание» – «Күрешү» «Живые мощи» – «Как сөяк»,  «Лес и степь» – «Урман һәм дала»

«Записки охотника» – это цикл рассказов в жанре «повести в картинках». В них Тургенев дает неподражаемый образ крестьянского быта, описывает крестьянский образ жизни и духовную культуру. Рассказы наполнены образами природы и жизнью, которые Тургенев мастерски передает читателю, используя простой и понятный язык.

Тургенев ярко описывает жизнь крестьян, умело передает их быт, трудности и радости, а также дает читателю возможность погрузиться в духовный мир русской деревни и почувствовать традиции, образ жизни и менталитет этого слоя общества.

Эти  рассказы могут быть названы своеобразной энциклопедией крестьянской жизни того времени; они полны множества деталей и ярких образов, которые создают полную картину жизни крестьян России середины XIX века являются источником информации о многих аспектах крестьянской жизни в России.

В своих рассказах Тургенев стремится к правдоподобию, умело воссоздает картину крестьянской жизни 19 века. Реалии, являющиеся своего рода историческими маркерами своей эпохи, играют важную роль в создании особой атмосферы и колорита эпохи. В каждом конкретном случае возникает проблема выбора способа перевода, определяющего полноту передачи смыслов и национальный колорит действительности.

В ходе анализа переводов «Записок охотника» было выявлено, что не представляют трудности для перевода слова-реалии, обозначающие жилище, постройки и ее элементы: изба, сени, полати, плетень, реалии, касающиеся еды, посуды, такие слова, как ухват, корыто, рогожка, водка и др. Все эти элементы быта являются общими для обоих народов и имеют в татарском языке функциональные аналоги. Хотя, несомненно, для современного читателя такие слова уже являются историзмами и может потребоваться пояснительная сноска. Слова квас, балалайка, самовар являются заимствованными словами, известны читателю на татарском языке и вызывают у него ассоциации с традиционной русской культурой.

Одними из самых часто употребляемых в рассказах Тургенева реалий являются слова, обозначающие предметы и элементы одежды людей: армяк, свитка, зипун, кафтан. Несмотря на понятийные (смысловые) различия данных слов в русском языке, на татарский язык все они переводятся с помощью лексической единицы с более широким значением – «чикмән» (чекмень). Чекмень представляет собой приталенную длиннополую, крестьянскую демисезонную одежду.

Армяк – верхняя, долгополая одежда из грубой, шерстяной ткани (изначально из верблюжьей шерсти). С капюшоном, без пуговиц, застёжек, запахивается ремнём. Напоминает шерстяной, тёплый халат. Носят зимой, в холодное время. В России – кучерской кафтан, крестьянская одежда.

«Посередине кабака Обалдуй, совершенно «развинченный» и без кафтана, выплясывал вприпрыжку перед мужиком в сероватом армяке». – «Лаякыл исерек Алдар кафтанын алып ташлаган, соры чикмәнле мужик каршында сикерә-сикерә бии» («Певцы»).

«Кучер, молодой краснощекий парень, остриженный в скобку, в синеватом армяке» – «өстенә зәңгәр чикмән кигән» («Однодворец Овсянников»)

В следующем отрывке встречаются сразу два вида верхней одежды: армяк и свита, на татарский язык, они оба преводятся одинаково «чикмән».

«На нем был новый тонкий армяк из серого сукна с плисовым воротником, от которого резко отделялся край алой рубахи, плотно застегнутой вокруг горла. В противоположном углу, направо от двери, сидел за столом какой-то мужичок в узкой изношенной свите, с огромной дырой на плече. – «Өстендә аның соры юка постаудан тегелгән бәрхет якалы чикмән... Ишектән кергәч тә уң кулдагы өстәл янында, өстенә җилкәсе ертык иске чикмән кигән бер мужик утыра» («Певцы»).

При переводе выражения «плисовый воротник» – «бәрхет якалы» (досл.бархатный воротник) используется гипонимический перевод: плис – это хлопчатобумажная ткань с ворсом, структура ткани рубчатая. Это одна из разновидностей бархата с более высоким ворсом. Другое название плиса – бумажный бархат.

Свита (сполусвитка, свитка) — название мужской и женской верхней длинной распашной одежды из домотканого сукна, разновидность кафтана.

«На нем были новые лапти и онучи; толстая веревка, три раза перевитая вокруг стана, тщательно стягивала его опрятную черную свитку» – «Аягындагы чабатасы да, ыштырыда яңа, пөхтә генә чикмәне...» («Бежин луг»)

Встречающиеся в тексте реалии – лапти, онучи передаются с помощью своих функциональных эквивалентов чабата, ыштыр.

Чуйка – старинная верхняя мужская одежда в виде длинного суконного кафтана, распространённая в мещанской среде. «...камлотовых чуйках» – «камлот чикмәннәрен» («Лебедянь»)

Зипун – верхняя одежда у крестьян. Представляет собой кафтан без воротника, изготовленный из грубого самодельного сукна ярких цветов со швами, отделанными контрастными шнурами, передается как «чикмән»

«Как только, бывало, вспомню, что она в зипуне гусей гоняет» – «...чикмән киеп казлар кууын...» («Петр Петрович Каратаев»).

Кафтан – верхнее, долгополое мужское платье разного покроя: запашное, с косым воротом. Этот вид одежды встречается в большинстве рассказов, и переводится всегда по-разному даже в пределах одного рассказа.

Первый вариант, это перевод словом «чикмән»”

«…с незапамятных времен носимый им кафтан…» – «…әллә кайчангы муар чикмәнен…»; «красных кафтанах» – «кызыл чикмәннәрен»; «…словно замороженными пальцами кафтан застегивал бурмистр…» – «…өшегән бармаклары белән чикмән төймәләрен эләктергән соман».

Во втором случае в переводе также остается «кафтан»: кафтаны шитые – чигүле кафтаннар.

Таким образом возникает некоторая путаница и несоответствие исходному тексту произведения.

Затрапез – дешёвая грубая плотная ткань в полоску. Платье из подобной ткани. Приведем пример из текста: «Ну, что ж, ну, ну, что ж тут еще говорить? Я, разумеется, тот­час же приказал ее остричь, одеть в затрапез и сослать в деревню» – Шундук аның чәчен кисәргә, киндер күлмәкләрен кидереп, авылга озатырга куштым («Ермолай и мельничиха»).

В татарском переводе мы читаем «киндер күлмәк» – дословно платье из холста – дается описательный перевод реалии.

Очень часто реалии в татарском тексте опускаются, например, буфы (собранные в пышные сборки части одежды (на рукавах, юбках) в примере ниже. «Одежда на нем была немецкая, но одни неестественной величины буфы на плечах служили явным доказательством тому, что кроил ее не только русский – российский портной...» («Однодворец Овсянников»). – Өстендә немец киеме, ләкин иңсәләре артык зур булуы аны рус кына түгел-Рәсәй тегүчесе кисүен күрсәтә иде.

Реалия в тексте перевода может быть заменена своим функциональным аналогом, который имеет схожие функции с реалией оригинала, однако он отличается от реалии своими характеристиками, например, панталоны передаются с помощью слова «чалбарлар» – брюки, что, конечно, тоже уводит читателя перевода далеко от истинного смысла текста.

«Ходит барин в плисовых панталонах, словно кучер, а сапожки обул с оторочкой; рубаху красную надел и кафтан тоже кучерской». – «…барин кучерлар кия торган плис чалбардан, ә аягында каймалы күн итек, өстендә кызыл күлмәк һәм кучер чикмәне» («Однодворец Овсяников»).

Пенёва, понява – элемент русского народного костюма, женская шерстяная юбка замужних женщин из нескольких (2-3-4-6-8) кусков ткани (как правило, тёмно-синей клетчатой или чёрной, реже красной) с богато украшенным подолом. «Панева» передается описательно «шакмаклы юбка» – «юбка в клетку»

«За несколько медных грошей баба отдает «орлу» не только всякую ненужную тряпицу, но часто даже мужнину рубаху и собственную паневу» («Хорь и Калиныч»). – Берничә бакыр тиенгә хатыннар «бөркет»кә иске-москы чүпрәк-чапрагын гына түгел, ешкына иренең күлмәк-ыштанын да, үзенең шакмаклы яки буй-буй йон юбкасында биреп җибәрә икән (Хорь и Калыныч»).

«Бабы в клетчатых паневах…» – «…шакмаклы юбка кигән…» («Бурмистр»).

Такие слова, как «кокошник», «кичка» передаются транскрипцией в сноске переводчик дает пояснение «головной убор русских женщин».

«Он же приказал своим крепостным бабам носить кокошники по высланному из Петербурга образцу; и действительно, до сих пор в имениях его бабы носят кокошники… только сверху кичек…» – «Ул тагын крепостной хатыннарга Петербургтан җибәрелгән өлге буенча кокошник кияргә кушкан, чынлап та хәзергә кадәр аның утарында хатыннар кичка өстеннән кокошник киеп йөриләр» («Два помещика»).

«Надеваю я месяц, ровно как кокошник, и так сама сейчас вся засияла, всё поле кругом осветила» – «...кокошник шикелле шул айны башыма киюем булды... » («Живые мощи»).

Перейдем к другим реалиям.

У Тургенева мы видим множество обозначений для денежных знаков, в татарском переводе все эти реалии передаются описательно.

Гривенник – монета в 10 копеек. «Да, в прошлом году гривенник пожаловал» – «Әйе, былтыр ун тиен көмеш биргән иде бугай». (« Хорь и Калиныч») «Ун тиен» – десять копеек.

Грош – монета достоинством в две копейки.

«Яков зарылся у себя в карманах, достал грош и наметил его зубом». –«Яков актарына торгач, кесәсеннән бер вак акча алып, аңа теше белән эз салды» («Певцы»).

«Рядчик вынул из-под полы кафтана новый кожаный кошелек, не торопясь распутал шнурок и, насыпав множество мелочи на руку, выбрал новенький грош». – «Рядчик кафтан итәге астыннан яңа күн янчыгын тартып чыгарды, ашыкмый гына аның шнурын чиште, учына вак акчалар бушатты да арадан янарагын сайлап алды» («Певцы»). В татарском переводе мы читаем «вак акча(лар)» – «мелкие деньги».

«гроши слабо звякали, ударяясь друг о друга» – «акчалар чыңлаганы гына ишетелеп торды». «Моргач запустил руку в картуз и достал рядчиков грош» – «Челти кулын картузга тыкты да рядчикның акчасын алды» («Певцы»)

«Акчалар» – деньги, здесь никак не акцентируется номинал денег, что безусловно отражается на смысловой стороне перевода.

В произведении есть много обозначений денежных знаков, которые без пояснений непонятны современному читателю и на русском языке.

«…Так уж и быть, Николай Еремеич, так уж и быть, — продолжал он, беспрерывно моргая, — две сереньких и беленькую вашей милости...

— Четыре сереньких, — отвечал приказчик.

— Ну, три!

— Четыре сереньких без беленькой…».

Из комментариев к рассказу можно узнать, что «беленькая» – 25 рублей, «серенькая» – 200 рублей.

«... – Булмаса булган икән, Николай Еремеич, – диде ул күзен кыса-кыса, – ике соры кәгазь дә, бер ак кәгазь...

– Дүрт сары кәгазь, – диде приказчик.

– Өч!

– Дүрт сары!...» («Контора»)

В переводе автор не особо задумывается о смысловой нагрузке серенькая (соры) в пределах одного абзаца меняется на желтую (сары), и смысл абзаца, изначально уже непонятный читателю, теряется окончательно.

В рассказе «Однодворец Овсянников» мы читаем «…или синенькую из-под полы в руку?». Синенькая – 5 рублей, в тексте перевода читаем «яки биш сумлык кәгазь акчаны», здесь уже писатель перевел правильно «биш сумлык» – 5 рублей.

Интересно передача христианских праздников, обрядов, например, слова Светлое Воскресение, христование переводятся описательно «В Светлое Воскресенье с ним христосовались..» – «Күңелле бәйрәм көннәрендә аны пасха белән котлап үбешкәндә» ( досл. В радостные праздничные дни, когда целовались поздравляя его с пасхой).

При переводе следующих фразеологических сочетаний используется прием подбора функционального аналога в переводе.

— С нами крестная сила! — шепнул Илья. – Тәңрем, үзең сакла!- диде («Бежин луг»)

«Не тревожьте вы меня, Христа ради» – Ходай хакы өчен борчымагыз мине («Живые мощи»).

Перевод русскоязычных реалий на другие языки – это сложный процесс, который требует умения выбирать подходящие формулировки и учитывать особенности грамматики и лексики обоих языков. Русский язык имеет богатую историю и культурную традицию, что привело к образованию многих уникальных слов и выражений, для которых нет прямого аналога в других языках.

Каждый случай передачи реалий требует индивидуального подхода и адаптации к конкретной ситуации. Успешный перевод реалий зависит от профессионализма и опыта переводчика, а также от его знания культурных и социальных особенностей языков, межъязыковых отличий.

При переводе реалий необходимо использовать достаточное количество информации, чтобы читатель мог понять контекст, в котором они употреблены, но при этом не перегружать текст излишними подробностями. Использование сносок и примечаний для объяснения реалий является допустимым, но может нарушить единство творческой картины произведения.

Интерес к реалиям при переводе художественных текстов является необходимым условием для передачи всей глубины и богатства описываемых образов и событий. Но важно помнить, что необходимо сохранять гармонию между языком оригинала и языком перевода.