Words of Calls and Pasturing of Animals in Russian Colloquialisms: Etymological Aspect
Words of Calls and Pasturing of Animals in Russian Colloquialisms: Etymological Aspect
Abstract
This article studies the dialect words of calls and pasturing, or summoning words, with regard to their origin and differentiation with related facts of linguistic reality, for example, sound-imitations. An etymological analysis makes it possible to clarify the original meaning of a summoning word, its semantic changes, and to determine its role in the context of culture. The article also attempts to examine the history of individual summoning words, to determine the internal form of some lexemes, to establish the motive of naming. The material for the study was the summoning words recorded in the "Dictionary of Russian Folk Talkies" (246 units) and in the modern regional dictionary ("The Dictionary of Don Talkies of the Volgograd Region", 69 units). When collecting material, the method of continuous sampling was used, and some of the units for the Dictionary of Don Vocabularies of the Volgograd Region were recorded during dialectological expeditions. The analysis was made not only of the lexemes presented in these dictionaries, but also of the contexts of their use, which are records of dialect speakers' speech.
1. Введение
Слова клича и отгона животных, или подзывные слова, – одно из малоизученных явлений в языке, но вместе с тем широко распространенное в русских народных говорах. «Словарь русских народных говоров» и «Словарь донских говоров Волгоградской области» содержат богатый материал подзывных слов, который, безусловно, нуждается во всестороннем изучении , . Собранные нами данные классифицируются на следующие тематические группы: подзывные слова для коров; лошадей; овец и коз; свиней; кошек и собак; домашней птицы; других животных (зафиксированы единичные подзывные слова для марала и верблюда). Системное описание указанных лексических единиц представлено лишь несколькими работами, грамматические, лексические особенности не определены, остается открытым вопрос и о функционировании подзывных слов. На сегодняшний день горячие споры вызывает и их частеречный статус. Мнения ученых на этот счет сильно разнятся. Традиционно слова клича и отгона животных отождествляются с императивными междометиями, например, в трудах А.И. Германовича , Е.М. Галкиной-Федорук и др. Однако в лингвистике существует и иная точка зрения. В работах М.А. Мухаммеда-Али , Г.В. Дагурова , Ю.С. Азарха , Е.Н. Кандаковой подзывные слова определяются как существительные, выполняющие номинативную функцию, о чем свидетельствуют и следующие единицы: ср., ребяты-ребяты, детка-детка, дочь-дочь и др. Кроме того, некоторые учёные отказываются рассматривать данное явление, считая его внеязыковым, указывая на понимание языка как средства общения между людьми. Данная точка зрения представлена в трудах выдающегося лингвиста А.М. Пешковского . Однако богатейший материал, а он, прежде всего, диалектный, представляет большой интерес для изучения не только с точки зрения грамматики и функционирования, но и происхождения данной лексики, а также дает возможность ее рассмотрения на предмет языковой картины мира диалектоносителя, – информации о его системе ценностей, духовных ориентиров, особенностей уклада жизни, общественно-социальных отношений, взаимодействия с окружающим миром и миром природы простого человека как представителя своего народа. Данная мысль неоднократно раскрывалась в трудах Т.И. Вендиной и других известных диалектологов.
В ходе настоящего исследования использовались методы: лингвистического наблюдения, сравнения, обобщения и анализа научных данных.
2. Основные результаты
Слова клича и отгона животных лишь фрагментарно изучались в этимологическом плане, хотя такой подход, очевидно, перспективен. Данный аспект изучения подзывных слов позволяет определить мотив наименования, понять и интерпретировать его механизмы, ведь в слове запечетлен факт действительности, вербализованы представления о мире. Например, исследователем Е.Н. Кандаковой на материале ярославских говоров установлено, что большая часть подзываний образована от названий животных . Подтверждает данное мнение и А.И. Германович, отмечая, что слова с корнями бар-, бор-, бер- являются самыми распространенными для призыва или отгона овец. Он приводит лексемы, от которых образовалась данная форма подзывания: баран, боров, боровчан, баронуха, баронок, барашек . Вопреки мнению А.И. Германовича, М. Фасмер утверждает, что указанные лексемы, в том числе и само слово баран, восходят к и.-е. *ber- – древнейшему подзыванию . Возражает М. Фасмеру О.Н. Трубачев. В своей работе «Происхождение названий домашних животных в славянских языках» ученый утверждает, что корень *baranъ распространился только в западных и восточнославянских языках, а в южнославянских обнаруживает себя вариант *ovьnъ или используются заимствования . Предположение М. Фасмера, по мнению О.Н. Трубачева, ошибочно, так как подзывание *ber- явно вторичного происхождения от *baranъ, и последнее, скорее всего, является тюркизмом со значением «идущий», что семантически объясняется преимущественным разведением данных животных кочевыми народами. Многочисленные же подзывания в диалектах вроде бараш, баша, бяша – вторичны от баран – утверждает О.Н. Трубачев . От названий животных образованы и другие многочисленные подзывные слова: быча-быча, быня-быня (для подзывания быка, быков); вути-вути, вуть-вуть (с протетическим согласным), ути-ути (для подзывания уток); гуся-гуся (для подзывания гусей); козя-козя (для подзывания коз)
, и мн. др.Кроме того, обращение к вопросу о происхождении подзывных слов позволяет решать и лексико-грамматические вопросы, связанные с проблемой дифференциации фактов языковой действительности, так как существует опыт безоговорочного отождествления слов клича и отгона животных со звукоподражаниями (ономатопами). Данный вопрос вполне закономерен в связи с маргинальным статусом указанных явлений и их лексико-грамматической неопределенностью. На это не раз указывала в своих работах С.С. Шляхова . Как показывает исследование, среди диалектных подзывных слов звукоподражательными являются менее половины. Например, изучение материала ярославских говоров, осуществленное Е.Н. Кандаковой, показало, что в проанализированном материале звукоподражаний всего 36,1% от общего количества слов клича и отгона животных . Этимологический анализ материала «Словаря русских народных говоров» и «Словаря донских говоров Волгоградской области» показывает, что часть подзывных слов действительно является звукоподражаниями, может снабжаться специальной словарной пометой: например, бля (междом. слово, которым подзывают овец; подражание крику овцы), выть-выть (для подзывания поросят), гаги-гаги (для подзывания гусей), зють-зють, рюш-рюш, рють-рють (для подзывания свиней), тип-тип (для подзывания цыплят), кряки-кряки (для подзывания гусей), вячь-вячь (для подзывания овец) , и др., безусловно, являются звукоподражательными. Данные лексемы мотивированы соответствующими глаголами звучания:
Вячить 1. Кричать, мяукать, блеять (о кошке, овце). Кошка вячит в подвале, Кот вячит — есть просит. Овца вячит. 2. Кричать, плакать (обычно о детях). Ср., отглагольное существительное: Вяченье – детский плач. Вякать 1. Лаять, тявкать, мяукать. 2. Плакать, голосить, 6. Издавать при рвоте особый звук, похожий на блеяние овцы и другие значения .
Рюти, рють 1. ’реветь (о животных)’, 2. ’кричать (от боли)’, 3. ’плакать’ . Слово рюти небесспорно в этимологическом отношении, некоторые связывают его с глаголом рыть, однако А.Г. Преображенский полагает, что оно того же корня, что и реветь .
Кроме того, в говорах встречаем подзывные слова с нетипичным для русского языка фонемным и звукосочетательным составом: фса-фса, сса-сса, ссы-ссы, ссэ-ссэ, прсё-прсё, прфсё-прфсё, птпруко-птпруко, птре-птре, птрусё-птрусё, пфсок-пфсок, пц-пц, првень-првень, прженечка-прженечка, нц-нц, дзиги-дзиги, дзусь-дзусь , и т. д. Данные лексемы, без сомнения, звукоподражательны и транслируют попытку человека, вступающего в контакт с животным, быть «понятым» за счёт воспроизведения и повтора его характерных звуков .
Однако часть подзывных слов нельзя связать со звукоподражаниями, так как они образованы от названий животных, например, многочисленные рефлексы *ber (баран): баранки-баранки, бараш-бараш, барашки-барашки, бар-бар, бари-бари, баринька-баринька, барка-барка, бары-бары, берь-берь, баряш-баряш (для подзывания овец, баранов, ягнят) и мн. др. , . Однако, как отмечалось нами в других работах, данные лексемы представляют собой вторичные звукоподражательные образования из-за структурной схожести (редуплицированность, нетипичные сочетания фонем, скопление согласных или гласных и т.д.). Но полностью отождествлять эти два явления нельзя ввиду того, что в одном случае номинируется некая фонация, в другом – животное
.Подзывные слова для коров обладают следующими особенностями. Данных лексем мало, так как отношение к корове всегда было исключительным, что отразилось, например, в русских народных пословицах (Корова на дворе – так и еда на столе). Часто в хозяйстве она была одна, поэтому имела кличку. В «Словаре Донских говоров Волгоградской области» зафиксированы следующие лексемы: тел-тел, телун-телун [тялун], тель-тель с прозрачной внутренней формой . Наблюдаем немногочисленные лексемы, используемые для подзывания коров: гавка, отражающее древнее название коровы *govendo (корень сохранился в слове говядина), вала-вала . Данная лексема обнаруживает связь со словом вол, этимологию которого рассматривает О.Н. Трубачев. Исследователь считает его исключительно славянским образованием от глагола валяти – вертеть, катать, зажимать, т.е., вол – кастрированный бык . Ср, в «Словаре русских народных говоров» валять – холостить, кастрировать, вал – краденый бык . Также малочисленны подзывные слова для лошади. В говорах видим подзывания для жеребят с корнем кос-: косишь-косишь, кось-кось и др. Ср., Косюнек, О коне. Косюнька, и, ж. О коне. Косютёнок, В детском языке – жеребенок . Осмелимся предположить, что данные подзывные слова образованы от слова конь в результате экспрессивной рифмизации, возможно, в детской речи.
Не являются звукоподражаниями и следующие лексемы: сераня-сераня (для подзывания овцы), очевидно, связано с цветообозначением серый, например, Сёрушка, ж. 1. Название и кличка животных серой масти, Чернавка да серушка, белявка по ихней масти . Также подзывное слово для марала – маралка-маралка; индюка – индя-индя и т.д. В данную группу можно включить лексемы, образованные от финали названия животных, или его сокращенной формы, вроде, для овцы –овц-овц. От слова овечка, по-видимому, образованы подзывания: вечь-вечь, вец-вец, ечк-ечк .
3. Заключение
Изучение диалектной лексики в этимологическом аспекте представляется перспективным не только в плане исследования языковой картины мира простого человека, его ментальности, базовых ценностей, истории и культуры, но и в плане решения лексико-грамматических и семантических частных вопросов. Обращение к этимологическому анализу представленного материала позволяет сделать ряд выводов. Во-первых, образование подзывных слов от названий животных – распространенная словообразовательная модель, что косвенно свидетельствует о номинативном характере слов клича и отгона животных . Очевидно, что безоговорочное отнесение подзывных слов в разряд императивных междометий не учитывает всех лексико-грамматических характеристик данного явления. Во-вторых, отождествление слов клича и отгона животных со звукоподражаниями не соответствует действительности, так как лишь часть анализируемого материала мотивирована глаголами звучания или напрямую отражает попытку человека воспроизвести звуки животного.