Speech-genre structure "And here we are!" in Olga Popova's children's story "Marusya Switches Parents"

Теория речевых жанров

В трудах Сакмары Георгиевны Ильенко, посвященных речевому поведению персонажа, функционально-коммуникативному анализу образа повествователей, аспектам композиционно-стилистического анализа художественного произведения

Иллюстрированная повесть Ольги Поповой «Маруся меняет родителей» — литературно-художественное издание для детей младшего и среднего школьного возраста, подготовленное и выпущенное в свет ООО «Мозаика-Синтез» в 2023-м году. Сюжет повести развивается за счет смены родителей в мобильном приложении и, соответственно, типов коммуникативного взаимодействия главной героини с родителями. Изменения проявлены в отборе и воплощении речевых жанров. Издание содержит элементы креолизации текста. Художник Юлия Королькова не только изобразила героев и оформила некоторые страницы в виде комикса, дублирующего текст повести, но и создала визуально-текстовые фрагменты, которые не дублируются традиционным шрифтовым набором.

Согласно оглавлению повесть состоит из восьми глав и эпилога, хотя первой главе предшествует «прологовая» страница с креолизованным текстом. Внешне: в руках смартфон с открытым приложением и рекламным предложением зарегистрироваться «в два клика». В текстовом облаке — речь одной из героинь повести: «Ва-а-у, нужно срочно рассказать Марусе».

Начальные и завершающие главы оформляют сюжет повести. В первых главах проясняется мотивация отказа от родителей, от их коммуникативных привычек — это постоянные ссоры: «Маруся слишком хорошо знала, что означает прикрытая на кухню дверь. Она прижалась к стене, изо всех сил стараясь не расплакаться». Две завершающих главы мотивируют и драматизируют возврат родителей и фиксируют счастливое разрешение конфликта:

Маруся целую вечность не видела, как мама обнимает папу. И её. И всех вместе. А ещё она не видела, но знала — папа улыбается сейчас до самых звёзд.

— Ты права, — сказала мама тихо. Так больше не должно продолжаться. Мы с папой подумаем, как всё исправить.

— Обещаете?

— Обещаем, — ответили они.

Уже по приведенным речениям видно, что коммуникативный строй художественного произведения задан комбинациями вербальных и невербальных речеповеденческих актов, мыслеречью главной героини и авторской речью. Кроме того, сюжетообразующую функцию выполняет мобильное приложение. Речь в повести можно назвать мультиформатным диалогом. Вербальные и невербальные речеповеденческие акты номинируются в речи автора, в речи героев или реализованы в диалогическом общении, что позволяет реконструировать речевую партию персонажа. Для сравнительно короткого текста повести важны, скорее, не речевые партии персонажа, а речежанровые структуры. Подчеркнем, что это необязательно жанрово-ролевые сценки 

Речежанровая структура — это выделенная в произведении (контактная или дистанцированная) группировка разнородных реплик, диалогов, жанрово-ролевых сценок, изображений, объединенных авторским замыслом и читательским восприятием.

В повести «Маруся меняет родителей» речежанровые структуры оформляют взаимодействие героев повести и становятся основанием для развития сюжета и выделения в произведении композиционных частей. В центре композиции повести — четыре главы «А вот и мы», которые объединены сюжетом и речежанровой структурой. Начинаются они офлайн-знакомством с новыми, выбранными в приложении, родителями, по-хозяйски вторгающимися в квартиру и жизнь юной героини:

Маруся сбросила одеяло и прислушалась. Щёлкнул дверной замок.

— А вот и мы, — проговорил милый голос. Связка ключей звонко упала в блюдце с сердечками.

Маруся поправила сбившиеся банты. На цыпочках подошла к двери, стараясь незаметно выглянуть в коридор. Оттуда доносились незнакомые голоса и мелодичный смех. Маруся открыла рот от удивления.

— Ого! Они пришли к нам домой? Сами?!

Сюжетную линию четырех центральных глав можно описать словосочетанием «разочаровывающее знакомство». Родители Опекаевы заботливы, не ругаются, но не разрешают всё желанное: добавочный кусочек торта, конфеты, просмотр чего-нибудь в планшете. Запреты весьма категоричны:

— Нет! — решительно сказала «мама». — Тебе нужно отдыхать, а не лежать с планшетом. От него один вред!

В комиксовом оформлении запреты обретают категоричность за счет краткости, повторяемости формулировок, отсутствия аргументации, поддержанной собственным поведением сменных родителей. Приведено 6 реплик в разрозненных «облаках речи»: Это вредно! Это опасно! Это нельзя! Нельзя! Нельзя! Нельзя!

Разрешенное действие сопровождается гиперболизированной заботой, которая неудобна и непонятна героине:

— Одну мы тебя не отпустим, мало ли что может случиться! Семён, слышишь, мы идём гулять!

«Папа» и «мама» засуетились.

— Не забудь взять аптечку!

Аптечка доктора Опекаева занимала чуть ли не половину коридора и вызывала у Маруси не самые приятные чувства. Она замотала головой и еще раз посмотрела на часы.

— Лучше пойду уроки делать.

— А вот это правильно, — ответил «папа», снимая ботинки. «Мама включила телевизор и снова поставила чайник на плиту».

Юрий и Наталья Долампочкины всё разрешают, готовы всё необходимое купить, но не замечают эмоционального состояния Маруси, демонстрируют занятость и равнодушие, игнорируют успехи и достижения героини:

— Маруся, у нас горят дедлайны, поговорим потом, — сказал «папа», не поднимая головы от бумаг.

— Разве мы недостаточно в тебя инвестируем? — спросила «мама» и, не дожидаясь ответа, добавила: 

— Окей, напиши список, что тебе нужно к твоему competition, я заеду и куплю.

Маруся громко засопела носом, стараясь не расплакаться. «Родители» не обратили и на это внимание. Тогда, обиженная и раздосадованная, она побежала обратно в комнату.

В пятой главе Антонина Павловна и Регина Колючевич задают вопросы с очевидными ответами (Ты дома? Опять играешь?), упрекают (Сколько раз говорить, что есть надо на кухне? Опять мать расстраиваешь?), требуют (Вперёд, мыть полы и посуду, я два раза повторять не буду!), в ситуации ожидаемой похвалы согласным дуэтом принижают достижения Маруси, негативно оценивают личностный и физический потенциал ребенка:

— Какая ещё гимнастика, тебе учиться надо, потом одни тройки будут! — заявила «бабушка».

— Вот у тёти Аллы дочка будет врачом, настоящая достойная профессия. А эти твои танцульки, кому они нужны?

— Да и как ты можешь красиво двигаться! Там нужна осанка, грация, а у тебя…

В главе 6 Василий и Екатерина Какнадовы внимательны, искренни, подбадривающе ироничны, нацелены на создание праздника в жизни Маруси, но Маруся ощущает одиночество, потому что Какнадовы не «свои», к ним нет сформированной любви, они удобные и позитивные, но не те: 

Идеальные «родители» продолжали о чём-то болтать, выбирали аттракционы, но Маруся их уже не слушала. Ей так хотелось домой, к своим маме и папе. Они, правда, были не идеальными, зато настоящими, любимыми и родными.

Замечает Маруся эту чужесть лишь в одном моменте: Когда все вышли из троллейбуса, Маруся по привычке потянулась к «маминой» руке, она всегда держала её за руку на пешеходном переходе. Но идеальная «мама» этого даже не заметила. Этой мелочи оказывается достаточно, чтобы любовь к своему, к подлинной семье возобладала. Попутно отметим, что с позиций анализа речежанровых структур художественного произведения важен комплекс узнаваемых действий, к рассогласованию речеповеденческих практик может привести и внешне незначительная деталь, потому что конфликт уже подготовлен в коммуникативном прошлом.

Речежанровое членение художественного произведения «Маруся меняет родителей» оформляет композицию в дидактическом ключе. В первом (поверхностном) слое конвенция: коммуникативное давление на ребенка не может быть одноплановым, даже если оно празднично-позитивно. В лингвоаксиалогическом ключе еще проще: своё-привычное-родное милее любого чужого, но требует постоянной работы (в том числе аналитической) всех субъектов коммуникативного взаимодействия.

На выходе за пределы прямолинейно дидактической коммуникации героев детской повести мы видим иные коммуникативные реалии:

а) новым участником коммуникативного взаимодействия становятся технологии, которые создают собственные речежанровые структуры, в том числе, небахтинского толка;

б) конфликт ребёнка с родителями вполне традиционен и окрашен инфантилизмом главной героини в авторском прочтении (только главная героиня обладает эксплицированной мыслеречью, остальные герои будто лишены мысли, чувств и обоснования собственной правоты), в этом конфликте героине необходим свой путь принятия-взросления;

в) коммуникативные риски современного мира существенно изменились, разрослись количественно на фоне необуздываемой решительной самостоятельности современного ребёнка, который понимает этот новый мир лучше и системнее всех взрослых, управляет этим миром и в полной мере принимает на себя удар традиционных и технологических вызовов.

Предложенный инструмент анализа художественного произведения — речежанровая структура — позволил описать присущий молодому писателю приём речежанрового построения / членения текста. Ядерная речежанровая структура «А вот и мы!» открывает коммуникативно-ценностную природу деструктивных межпоколенческих отношений, шире — коммуникативные риски межпоколенческого семейного общения в условиях мультиформатного диалога.

Продолжение исследования связано с историко-литературным описанием изменения текстовой категории автора проектного текста. Отметим, что проектность издания и речежанровое членение художественного произведения в повести «Маруся меняет родителей» гармоничны, следовательно, могут быть описаны в лингвокреативном аспекте как изобретение жанра.