NATIONAL AND CULTURAL CONNOTATIONS OF CHINESE ZOOMORPHIC GASTRONYMS

Изучение ономастической лексики в лингвокультурологическом аспекте является важным источником выявления архетипического и прототипического, зафиксированного в мифах и легендах, ритуалах и обрядах, фольклорных и гастрономических дискурсах, художественных текстах, символических и образно-метафорических значениях в китайской культуре. Именно эти свойства онимов являются эмпирической основой для обоснованных теоретических выводов в ономасиологии, служат дополнительным ценным материалом для социолингвистического, этнокультурного и в целом культурно-исторических исследований, отражающих национальную картину мира, ценности и верования данного общества в пространственном и временном континууме.

Мы разделяем точку зрения известных российских учёных Е. М. Верещагина и В. Г. Костомарова: «Имена собственные обладают яркой национально-культурной семантикой, поскольку их групповое и индивидуальное значение прямо производно от истории и культуры народа ‒ носителя языка»

Подтверждение этой мысли находим у Р. А. Агеевой о том, что исследование ономастической лексики позволяет не только уяснить социальную природу имени, его возникновение и функционирование в обществе – как в синхронном, так и в диахронном планах, ‒ но и реконструировать мотивы номинации, проследить языковые изменения, исторические процессы в развитии общества и его культуры

По мнению А. В. Суперанской: «Культура – совокупность достижений общества в его материальном и духовном развитии, это результат взаимодействия двух элементов: самого человека и внешней природы, которая дает ему запас необходимой материи, из которого сила человека создает построение культуры. Поэтому имя, созданное в ту или иную эпоху, может быть соотнесено с культурой и культурно-исторической традицией народа»

Цель статьи – выявить взаимообусловленность языковых и ментальных аспектов в процессе образной номинации на примере зооморфных метафор в китайской гастрономической терминологии.

Любая национальная культура является отражением этнических, психологических особенностей, морально-нравственных норм, национального «видения мира» при помощи дискретных единиц – знаков языка и, в первую очередь, при помощи номинативных единиц, в данном конкретном случае гастрономической лексики. По утверждению А. В. Суперанской «любое региональное исследование оказывается вкладом в общую теорию имени собственного»

На современном этапе развития лингвистики китайские ученые всё чаще обращаются к концептуальной метафоре, полагая, что когнитивный подход к изучению метафоры является наиболее перспективным. Большой вклад в исследование когнитивной метафоры внесли китайские ученые Ху Чжанлинь, Линь Шуу, Ван Шоуюань, Лю Чжэньцянь, Лю Яньчунь, Ли Ян и др. По мнению Линь Шуу: «Когнитивность ‒ категория, которая отличается от ощущения. Когнитивность включает в себя психологическую деятельность высокого уровня, такую как умозаключение, выбор, суждение, воображение, знания и творческое мышление. Метафора представляет собой познание окружающей среды посредством этих мыслительных (ментальных) процессов

Как отмечает В. Н. Телия, метафорический процесс всегда субъективен. Человек измеряет все формы бытия в масштабе своего опыта и знания и по своему образу и подобию. Богатство ассоциаций, то есть разветвленность аналогий, зависит как от фоновых знаний номинатора, так и качества номинируемого объекта

Корпус эмпирического материала составили гастронимы, отобранные из лексикографических источников и специальной литературы о китайской кулинарной культуре, обычаях и традициях. Наряду с основными методами научного познания – наблюдением, сравнением, классификацией, интерпретацией и систематизацией – методология анализа опирается на положения когнитивно-дискурсивного анализа, позволяющего рассмотреть языковые факты как порождаемое человеческой мыслью ментальное образование и одну из важнейших систем репрезентации знаний носителей языка.

Гастрономия (от греч. γαστήρ – желудок и νομός – закон, обычай) – наука, изучающая связь между культурой и пищей. В «Большом словаре иностранных слов» гастрономия определяется как:

1) кулинарное искусство;

2) совокупность пищевых продуктов

Выбор нами термина «гастроним» обусловлен тем, что их исследование предполагает не только изучение названий национальных блюд, но и тесную связь с природно-географическими и климатическими особенностями среды обитания, а также историко-культурными и религиозными традициями питания различных народов. Наше исследование китайских гастронимов демонстрирует наличие среди них образных наименований, отражающих специфику китайской кулинарной культуры, национальные обычаи и традиции. Рассмотрим примеры из практического материала.

«Карп-белка в кисло-сладком соусе» (松鼠鲤鱼,Songshǔlǐyú). В одну из своих поездок по югу Китая, император Цяньлун посетил город Сучжоуи, переодевшись в простое одеяние, бродил по улицам, прислушиваясь к разговорам горожан. Проголодавшись, император зашел в ресторан «Сосна и журавль». Увидев на жертвенном алтаре свежего карпа, Цяньлун распорядился приготовить ему эту рыбу. Несмотря на то, что рыба, положенная на алтаре, была предназначена не для еды, а как жертва богам и предкам, повар не смог отказать посетителю, так как узнал в нем императора. Чтобы избежать гнева богов, повар приготовил рыбу так, чтобы она по форме напоминала белку, так как по произношению, слово белка (松鼠,Sōngshǔ) было созвучно с названием его ресторана (松鹤,Sōnghè). Императору понравилось блюдо, а повар удостоился высших похвал. С тех пор, рыба, приготовленная таким способом, стала называться «Карп в форме белки».

Приведенные примеры подтверждает мысль о том, что при преобладании денотативной основы значения гастроним способен кумулировать некоторую социально-психологическую и культурно- историческую информацию, характеризующую денотат. Количество и характер дополнительной информации, которую несут гастронимы, зависят от экстралингвистических факторов, будучи связаны, прежде всего, со степенью известности денотата, а также с теми отличительными признаками, которыми он наделяется в коллективном языковом сознании

«Голова льва» (狮子头,Shīzitóu). Китайские гастронимы отличаются яркостью и выразительностью, т. к. даже в названиях блюд кулинары стремятся к изысканности. Для понимания основ китайского кулинарного искусства следует учитывать конфуцианскую философию, древнюю мировоззренческую систему, нормы и ценности китайского общества.

В хуайянской кухне существует блюдо «Голова льва», которое получило свое название из-за того, что мясные тефтельки, состоящие на семьдесят процентов из мелко нарубленного постного мяса и на тридцать – из жира, имеют неровную, словно бы вздыбленную, поверхность и очень похожи на гриву каменных львов, сидящих у дверей присутственного места. В Янчжоу это блюдо по традиции называют «рубленое мясо». Сначала следует мелко нарезать свиную грудинку, размером с зернышко граната. Нельзя допустить, чтобы мясо выскальзывало из-под лезвия ножа, кусочки должны выглядеть аккуратными квадратиками, для этого требуется определенное мастерство и терпение. Фарш скатывают в тефтели размером примерно с чайную чашечку и кладут в пиалу, на дне которой выложены ломтики зимних побегов бамбука, сверху ее накрывают листом китайской капусты, и блюдо можно ставить в пароварку. Интересно, что в Янчжоу такой процесс приготовления не называется «варить на пару» или просто «варить», а называется «взращивать». Жирная и нежная «голова льва» «взращивается» на слабом огне 4-5 часов, до тех пор, пока блестящий жир словно бы весь растает, а кусочки постного мяса как будто поднимутся дыбом, только тогда вкус будет насыщенным и можно считать, что блюдо «взращено»

«Лапша «кошачьи ушки» (猫耳,Māoěrduǒ). Порошок из перемолотой пшеницы называют мукой. На севере Китая кушать мучное означает есть отваренную лапшу, а не пампушки. Интересно, что иероглиф с элементом «глаз», изначально относившийся к лицу, постепенно стал означать длинную лапшу. До реформы письменности в 1956 году иероглифы для обозначения лица и муки отличались. Для муки использовался иероглиф 麺 (Miàn), где к левому элементу «пшеница» добавлен правый элемент «лицо». В трактате «Моцзы» сказано: «Когда человек увидел, как кто-то другой готовит лепешки, то быстро отнял их». Предполагают, что в древние времена лепешки делали по форме человеческого лица. Когда древние варили что-то из муки, то это была даже не лапша, а лепешки в супе или вареные лепешки. Для этого из теста отщипывали миниатюрные лепешечки и опускали их в кипяток вариться, называя лапша «кошачьи ушки». Суп «Кошачьи ушки» (猫耳 朵 汤, Māoěrduǒtāng) назван по форме клецек из гречневой муки, напоминающих кошачьи ушки.

«Салат старого тигра» ( 老虎菜 ,Lǎohǔcài). Ранее в Пекине был знаменит пришедший с северо-востока «салат старого тигра» – лаоху цай (老虎菜, Lǎohǔcài). Это острое и ароматное блюдо из нарезанных соломкой стручков острого перца, лука-порея и огурцов, приправленных кунжутным маслом и листьями кинзы может избавить от бактериальных кишечных инфекций. Лаоху цай является прекрасным тонизирующим средством, обеспечивая организм витамином С и повышая его сопротивляемость холодам. Это также богатый источник антиоксидантов.

История появления этого салата с запоминающимся названием связана с нерадивой невесткой, которая не умела готовить. Однажды, когда ее заставили готовить обед, женщина изрубила все попавшиеся под руку овощи, залила их маслом – и отправила на стол. Недовольная свекровь только и проворчала: «Ни кэчжэнь ху-а!» (你可真虎啊!Nǐ kě zhēnhǔ ā!). Дословно это выражение переводится как «Ну ты и тигр», однако на северо-восточном диалекте оно также означает «Ну ты и дура». Так эта фраза недовольной свекрови дала имя салату, а сам он стал популярен во всей Поднебесной. Но в последние годы популярность этого блюда стала падать: салат практически исчез из меню пекинских ресторанов, однако повара прекрасно помнят его рецепт – лаоху цай можно заказать индивидуально

Е. Л. Березович, исследуя географические названия, различает ситуативные и событийные наименования исходя от состава их компонентов. Топнимы, содержащие событийные факты, учёный условно делит на два разряда:

1) топонимы, отражающие типовую ситуацию, связанную с объектом;

2) топонимы, отражающие единичный случай, событие, происшествие

Приведенный нами пример можно отнести ко второй категории, когда название блюда является отражением единичного события. В основе ассоциации ‒ поведенческий образ характеризуемого индивида. Мы разделяем точку зрения Н. В. Уфимцевой: «Имя – это та культурная рамка, которая накладывается на индивидуальный опыт каждого человека, прошедшего социализацию в определенной культуре. «Назвать» ‒ значит придать определенное значение, то есть понять, включить в свое сознание»

«Мальки цедрелы» (香椿鱼儿,Xiāngchūnyúér). В прежние времена на севере Китая ранней весной, когда старая зелень уже заканчивалась, а новая еще не появлялась, свежие овощи были редкостью. Единственным свежим растением, доступным для еды в это время года, являлись нежные побеги на душистой цедреле.

В Пекине традиция употребления в пищу побегов цедрелы имеет давнюю историю. В цзиньском трактате «Заметки о Средней столице» говорится: «В весеннюю пору в землях Янь цедрелу едят как овощ, радуются свежести ее листочков, это воистину исключительная вещь». Во времена же династии Мин поэт Се Чжаочжэ в сборнике «Пять чаш» тоже описал обычай «людей из Янь и Ци употреблять в пищу побеги цедрелы, словно это овощи».

С древности в народе говорят: «До прихода дождей листья цедрелы нежны словно шелк». То есть апрельский сезон «хлебных дождей» – это время, когда побеги ароматной цедрелы наиболее нежны и свежи. От обильных весенних дождей на дворовых цедрелах волшебным образом появляются нежно-багряные и маслянисто-блестящие побеги, аромат которых через щели в окнах проникает в дома. Когда ростки достигают пяти- шести сантиметров и центр листочка начинает зеленеть, хозяева, вооружившись шестами, сбивают ростки, чтобы отведать насыщенного вкуса весны. В пекинском говоре поедание весенней цедрелы называют «вкушением весны»

«Медовый жабоплюй» (蛤蟆吐蜜,Hámatǔmì). В окрестностях Пекина и Тяньцзиня есть кушанье «Медовый жабоплюй», которое любят особенно дети. Его также называют «печеные лепешки с бобовой начинкой». В отличие от обычных печеных лепешек, эти лепешки, начиненные бобовой пастой, во время выпекания заметно раскрываются по краю, что делает их похожими на смеющихся жаб. Темно-коричневая сладкая начинка, которая во время выпекания выходит наружу, напоминает высунутый язык. Круглая поверхность лепешки остается чисто белой, в то время как по бокам она обсыпана семенами кунжута, похожими на бородавки

«Ослик-Кувыркашка» ( 驴 打 滚 儿 ,Lǘdǎgǔnér). Лакомство «ослик- кувыркашка» изначально входило в провиант живших на севере от Великой китайской стены маньчжур, официально его называли «пирожные из соевой муки». Сверху эти пирожные были обсыпаны соевой мукой, поэтому родилась ассоциация с осликом, который вывалялся в дорожной пыли. Это шутливое выражение со временем стало официальным названием.

«Кувыркашки» начали производиться в окрестностях реки Жэхэ. На вкус они ароматные, сладкие, вязкие и мягкие, так что их с легкостью могут есть старики и дети. Они легко утоляют голод во время охоты или военных походов, поэтому «кувыркашки» пользовались большой популярностью у маньчжурских солдат. Позже, когда маньчжуры завоевали Китай, вместе с ними в Пекин попали и «кувыркашки». Со временем этот простой сухой провиант постепенно эволюционировал в особое лакомство

«Пьяный цыпленок» ( 醉鸡,Zuìjī). «Шаосинцзю» ( 绍兴酒,Shàoxīngjiǔ) богато аминокислотами и в умеренных количествах очень полезно для сердечно-сосудистой системы. Своим уникальным вкусом и ароматом оно обязано воде, которую используют для его приготовления. Она берется из озера Цзяньху, которое находится к югу от Шаосина. Здесь говорят: «На любой другой воде вина, подобного шаосинскому, не приготовишь даже с лучшим суслом и новейшими технологиями». Ученые объясняют уникальные качества воды озера Цзяньху процессом его формирования. Раньше на месте озера находилось болото, которое потом затопили сменившие русло горные ручьи. На дне Цзяньху лежит толстый слой торфа, который очищает воду, делая ее кристально прозрачной и придавая ей немного пряный аромат.

Богатые традиции виноделия не могли не сказаться на кухне провинции Чжэцзян – чжэ цай (浙菜,Zhècài). Именно здесь были изобретены «пьяные» холодные закуски, которые готовят путем вымачивания вареного мяса, птицы или рыбы в вине. Среди знаменитых закусок –цзуй цзи(醉鸡,Zuìjī, дословно – «пьяный цыпленок»), технология приготовления которого перекочевала в шанхайскую кухню, где и была доведена до совершенства

«Пьяный краб» (醉蟹,Zuìxiè). Излюбленным яством шанхайцев является приготовленный на пару китайский мохнаторукий краб – цинчжэнь дачжасе ( 清 蒸 大 闸 蟹 ,Qīngzhēng dàzháxiè). Здесь говорят: «Год без крабов неполноценен». Крабам в этих краях посвящали целые поэмы. Драматург XVII века Ли Юй признавался: «Крабы – моя жизнь <…> с ними она началась – с ними и закончится». Ли Юй был настолько одержим этим лакомством, что в течение года специально копил деньги на сезон отлова крабов, который в Шанхае приходится на октябрь – ноябрь. Процесс поедания крабов здесь доведен до совершенства. Хороший тон так разделать краба, чтобы потом вновь сложить его пустой панцирь, придав ему первоначальный вид. «Пьяного краба» маринуют в вине целую неделю. Этот способ приготовления закусок довольно популярен в местной кухне

Мотивировочный признак, по которому названо то или иное блюдо, выполняет гносеологическую функцию, характеризуя результаты познавательной деятельности китайского социума. Практический материал показывает, что число мотивационных признаков ограничено традициями и нормой китайского языка.

Этно-социо-психолингвистические особенности образной метафоры возникают и формируются на фоне национально-культурных ассоциативных комплексов. Гастрономические метафоры, как результат семантической деривации, содержат сведения о материальной, социальной и духовной культуре китайского общества в разные исторические периоды. Я. Ассман отмечал, что коллективная память прочно связана со своими носителями и не может быть передана кому угодно. Ей свойственна не только пространственная и временная конкретность, но и идентификационная конкретность