SECONDARY SENTENCE MEMBERS IN THE LANGUAGES OF THE SMALL INDIGENOUS PEOPLES OF THE NORTH, SIBERIA AND THE FAR EAST. OBJECT

Дополнение является одним из компонентов синтаксической структуры предложения, представляет значительный интерес для лингвистических исследований в контексте языкового разнообразия.

При кажущейся прозрачности термина дополнение (особенно в школьной программе), его лингвистическая трактовка сопряжена со многими теоретическими и практическими трудностями. В русистике большое значение имеет морфологизированный подход академика А. А. Шахматова

В дальнейшем представления о дополнительном субстантивном члене были развиты Л. Д. Чесноковой, предложившей термин дуплексив для обозначения второстепенного члена предложения с двойной синтаксической зависимостью

Дополнение надо отличать от главного компонента генитивных предложений, существительного или местоимения в форме родительного падежа

Концепция детерминантов (в данном случае имеются в виду субъектные и объектные детерминанты)

В практике синтаксического разбора важно помнить, что не все формы существительного или местоимения, отвечающие на вопросы косвенных падежей, выступают в качестве дополнений. Ими не являются компоненты сказуемых: Брат обладает неумением молчать.

В русском языке дополнение может быть выражено не только существительным или местоимением, но также инфинитивом, который не входит в состав сказуемого: Бабушка просит меня прийти. Следует также обратить внимание на то, что в этом предложении глаголы просить и прийти называют действия разных лиц.

Для того чтобы отличать дополнение от других синтаксических явлений, необходимо знать его семантику. Оно называет объект (увлекается шахматами), адресат (дает сестре), орудие (режет ножом), субъект (выполняется школьниками), точку приложения сил (взгляд в лицо).

Если дополнение выражено существительным или местоимением, возникают трудности в его отличии от несогласованного определения и обстоятельства. В вузовском учебнике В. В. Бабайцевой и Л. Ю. Максимова

Именные формы дополнения связаны с другими членами предложения сильным или слабым управлением, а обстоятельства — примыканием. Однако возможен переход слабого (необязательного, непредсказуемого) управления в именное примыкание: встреча в парке. Это допускает школьную трактовку выделенных форм в качестве обстоятельств или определений (встреча – где? или какая?).

Эмпирической базой статьи служат как оригинальные полевые данные, собранные авторами, так и опубликованные текстовые материалы по языкам северных народов. 

Целью настоящего исследования является системное описание способов выражения дополнения в языках миноритарных северных народов с учетом их типологических особенностей и современных процессов языкового изменения.

Полученные результаты могут быть полезны при изучении и преподавании языков малочисленных северных народов.

2.1. Дополнение в тюркских языках

Морфологическое выражение дополнения в долганском языке осуществляется преимущественно посредством падежной системы, сохраняющей общетюркские черты. Наиболее продуктивным средством оформления прямого дополнения выступает винительный падеж с аффиксами -ны/-ни, функционирующий в соответствии с принципом определенности/неопределенности объекта. Примечательно, что в отличие от многих других тюркских языков, в долганском наблюдается более жесткая корреляция между степенью определенности объекта и обязательностью падежного маркирования. Например, мин таба-ны (афф.вин.падежа) көрдүм «я увидел этого оленя». В случае неопределенности объекта падежное маркирование может отсутствовать, например, мин таба көрдүм «я увидел оленя».

В долганском языке косвенное дополнение выражается разными падежами в зависимости от его роли в предложении. Так, аффиксы дательного падежа -га/-ка/-гэ/-кэ указывают на адресата или цель, например, гини поселок-ка барда «он уехал в поселок»; аффиксы исходного падежа -тан/-тэн/-дан/-дэн используются при обозначении исходной точки, например, күөк каллаан-тан ууга түстэ «с синего неба в воду упал».

Отметим, что в отличие от некоторых других тюркских языков, выбор падежа в долганском строже привязан к семантике.

Особого внимания заслуживает синтаксическая позиция дополнения в долганском предложении. В отличие от большинства тюркских языков, где наблюдается фиксированный порядок слов, в долганском языке возможно вариативное расположение дополнения относительно других членов предложения, что может быть объяснено как влиянием языковых контактов, так и внутренними процессами грамматикализации.

Важной типологической особенностью долганского языка является активное использование послеложных конструкций для выражения семантики косвенного дополнения. Данное явление, нехарактерное для большинства тюркских языков, представляет собой результат длительного контактного взаимодействия с соседними языковыми системами.

Семантическая дифференциация дополнений в долганском языке осуществляется посредством сложного взаимодействия падежного маркирования, порядка слов и глагольной валентности.

2.2. Дополнение в тунгусо-маньчжурских языках

В эвенском языке базовым порядком слов является позиция дополнения перед сказуемым. Дополнение всегда находится в комплементарных отношениях, главное слово определяет тип дополнения, например, переходные глаголы требуют прямого дополнения. Прямое дополнение выражается формой винительного и назначительного падежей, к нему ставятся вопросы ҥив? (ед. ч.), ҥилбу? (мн. ч.) ՚кого? ՚, яв? (ед. ч.), ялбу? (мн. ч.) что? ягай? (ед. ч.) ягавур? (мн. ч.) что? (для кого предназначенное?). Например: Асал тэвтэв тэвлиддэ ՚Женщины собирают ягоду՚. Косвенное дополнение выражается формами косвенных падежей: Би упэди умтав ирирэм ՚Я сварил бабушке яйцо՚.

В эвенском языке дополнения комплементарны различным частям речи: глаголу и его причастным и деепричастным формам, именным частям речи и наречию.

В эвенском языке дополнение выражается именем существительным (ϴмнэкэн, орарбу көсчидми, би нёҥчаку иттив ՚Однажды, когда пас оленей, я увидел волка՚), числительным (ϴмнэкэн би илам некив марив ՚Однажды я убил трех уток՚), местоимением (Би ноҥнюнни амрак гямачилрив ՚Я с ним подружился позже՚), причастием (Дукапчав мудаклилра ՚Закончите запись (записанное)՚), деепричастием (Нёҥчак, дептэй гэлэтникэн, гору хигили туттэн ՚Волк, ища поесть, долго бежит по лесу՚) и именем отрицания ачча (Ноҥан оран аччаван итчэ ՚Он увидел отсутствие оленя՚).

В эвенском языке дополнение расположено перед словом, которым оно управляется. Косвенное дополнение обычно предшествует прямому: Би ноҥардутан туркич улрэв эмурэм ՚Я им на нартах мясо привез՚. Положение косвенного дополнения в зависимости от логического ударения может быть постпозитивным к прямому дополнению: Эньму городтук мучуриди, кэмпету чэлэвэн (прямое дополнение) минду (косвенное дополнение) бөрин ՚Моя мать, вернувшись из города, все конфеты мне дала՚; Пито ҥину (прямое дополнение) дюдукуй (косвенное дополнение) илбэрин ՚Пито собаку из своего дома выгнал՚.

В нанайском языке прямое дополнение подчиняется переходным глагольным словом и обозначает объект, на которое направлено действие, оно формой винительного, назначительного и именительного падежа.

Прямое дополнение может быть выражено прямо или заместительно (Ака дāи гӯчэмбэ вāхани, Сибэ-тэни нӯчивэ вāхани «Ака поймал крупную щуку, а Сибэ маленькую поймала»). Прямое дополнение может быть выражено именной частью речи в форме винительного падежа: именем существительным или сочетанием существительного с определительным послелогом (Нёанчи буэ голопова боӈгоди ичэйчи «Они нашу национальность впервые видят»); именем прилагательным при заместительном употреблении (Тэй най гучкуливэ маӈгади улэси бичини «Тот человек очень любил красивое»); количественным числительным (Дюэр миӈган нюӈгу таӈго сосайчи тойӈга миӈган хуюн таӈго дэхивэ ноӈгиосу «К двум тысячам шестистам пятидесяти прибавьте пять тысяч сто сорок»); именем отрицания в притяжательной форме (Энини муэлэсэлду муэ абавани асиа пиктэдуи ичэвээӈкини «Мать показала дочери отсутствие воды в ведрах»); личным местоимением (Буэ нёамбани аргалами хисаӈгоāсипу «Мы говорим не для того, чтобы его обмануть»), возвратным (Нёани мээпи удигилэй хусэвэ-рэгдэ гэлэмэчини «Она ищет только мужчину, который бы ее содержал»), указательным, предикативно-притяжательным при заместительном употреблении, предметно-указательным при заместительном употреблении, качественно-указательным, вещественно-вопросительным, качественно вопросительным местоимениями (Си чāгдян тэтуэвэ гачиси, эйкэси-тэни хони бивэ гачини? «Ты белое платье купила, а твоя сестра какое купила?»). Прямое дополнение может быть выражено устойчивыми словосочетаниями уйвэ-дэ хэм «всех» и хайва-да хэм «всё» (Тачиочимдисалпу мурундиэни уйвэ-дэ хэм тачиочими мутэури «С умами наших учителей можно обучить всех»); личным причастием (Боатомди тэй гормахонсалба няронду бивэ эмдиэдиэни вāктахани «Охотник тех зайцев, на болоте находящихся, одного за другим убил»); притяжательной формой причастия с вопросительными словами (Асии хаоси-да пулсивэни тэй мапа сāйчахани «Тот старик хотел знать, куда ходит его жена»); безличным причастием с вопросительными словами (Хали Буричи энэуривэ буэ пэргэлихэпу «Мы совещались, когда поехать в Хабаровск»); безличным причастием в форме обычности действия (Алосиру, хони непултэвэ ходасиоривани «Объясни, как продавать пушнину»).

Только имя существительное может выступать в качестве прямого дополнения в форме назначительного падежа, но лишь при отсутствии другого прямого дополнения в винительном падеже, подчиненного тому же слову (Эй пиктэи вāхани сээпэди āпоӈгои улпидемби «Из этого соболя, которого убил мой сын, я шапку себе сошью»). Прямое дополнение может быть выражено именем существительным в форме именительного падежа (Тамача ота-ка ми эси-мэт ичэухэн «Такую обувь я только теперь вижу»).

Косвенное дополнение обозначает предмет, участвующий в действии, но не являющийся его субъектом или прямым объектом. Выражение адресата речи винительным падежом бывает в предложениях с косвенной передачей прямой речи и не связанных с передачей прямой речи (Ми симбивэ хае уӈкимби? Хэмэ осироам уӈкимби «Я тебе что сказал? Тихо сиди, мол, сказал»). Имена в форме назначительного падежа выражают косвенное дополнение назначения (Хуйгисэгуи эпэмбэ эпэну «Пожарь мне в дорогу лепешек»).

В функции обозначения орудия действия косвенное дополнение в творительном падеже, выраженное именными частями речи и причастиями, обозначает предмет (Амимби огдади дичини «Папа приехал на лодке»). Имена и причастия в форме творительного падежа могут выражать косвенное дополнение повода, при глагольных словах страдательного залога, возмещения, разницы, противопоставления, отождествления, превращения, исхода, соответствия. В форме дательного падежа имена, обозначающие одушевленные предметы, могут выражать косвенное дополнение косвенного субъекта обладания, адресата или предназначенности, косвенного объекта состояния, обратного превращения. Имена, обозначающие неодушевленные предметы в форме дательного падежа могут выражать косвенное дополнение присоединения, разделения. Имена и причастия в форме дательного падежа могут также выражать косвенное дополнение местонахождения, косвенного субъекта действия.

В эвенкийском языке прямое дополнение может быть выражено именем существительным в винительном падеже (Аминми миндӯ книгава бӯрэн. Отец дал мне книгу); в винительно неопределенном падеже для выражения объекта: а) на который направлено действие, но при этом он неизвестен или его нет в наличии, или действие не произведено (Бэю̄нэ гэлэктэнэ̄м Лося (неизвестного) пошёл искать); б) существительное обозначает часть предмета, на который направлено действие (Укумнӣе уӈкукэл Молока (часть) налей); в) существительное обозначает предмет, который предназначается для кого-либо (Унтаян ōкал Унты для него сшей).

Также прямое дополнение может быть выражено местоимениями (Бӣ бирадӯ синэвэ нуӈанман-да ичэм Я на реке тебя и его увидел), причастиями (Хавалдярӣва кэне̄рэ Работающего похвалили) и именем отрицания āчин (Синэ āчин гунчэ̄тын О твоем отсутствии сказали).

Эвенкийская падежная система обеспечивает точное кодирование семантических отношений между глаголом и дополнением. Разветвлённая система локативных падежей (дательный, направительный и др.) позволяет дифференцировать направленность, адресацию и инструментальность действия. Уникальной чертой является использование отложительного падежа для выражения сравнения и причинности, что отражает глубину грамматической категоризации в языке.

В нанайском языке имена и причастия в форме местного падежа могут выражать косвенное дополнение отложительности, проникновения, продольности, соответствия, соприкосновения, местонахождения, замены, причины, предела, внедрения, области деятельности. Косвенные дополнения могут выражаться аналитическими сочетаниями имен с послелогами в форме местного падежа.

В форме направительного падежа имена и причастия могут выражать косвенное дополнение ориентира, внедрения, предела, присоединения, препятствия, адресата речи, адресата чувства. Формой исходного падежа имени может выражаться косвенное дополнение исхода и отложительности. Сравнительная форма имени или причастия в составе сравнительного оборота выражает косвенное дополнение эталона. Имена существительные в форме обладания выражают косвенное дополнение сопровождения. Имена существительные, обозначающие родственные и близкие отношения в форме совместности могут выражать косвенное выражение совместности. Различные виды косвенного дополнения выражаются сочетаниями имен с послелогами.

2.3. Дополнение в финно-угорских языках

В вепсском языке порядок членов повествовательного предложения в большинстве случаев совпадает с русским: субъект — предикат — объект (дополнение). В нем выделяется только прямое дополнение, которое выражается с помощью существительного, местоимения, числительного или причастия. Объект в вепсском языке может быть полным или парциальным (частичным).

Полное дополнение выражается падежом аккузатив. В предложении после глагола в личной форме в роли дополнения выступает имя существительное в форме падежа аккузатив, обозначающее конкретный счётный предмет,

Существительное: Pŕihäińe da d’öočkaińe g’äg’ibaban päčhe l’ükäit’ihe «мальчик и девочка бросили бабу-ягу в печь»

Причастие: Вепсское активное причастие настоящего времени тяготеет к субстантивации. Такое субстантивированное причастие может быть в предложении объектом и переводится на русский язык как причастие, так и как существительное: pakičii кǟleb pert’imu i vauvatab «нищий (= просящий) ходит по домам и с надеждой ждет [подаяния]»

Парциальное дополнение употребляется, когда речь идет о словах, обозначающих неконкретный и несчетный предмет (или группу таких предметов). Частичное дополнение в предложении стоит в форме падежа партитив.

Существительное: Murenźiń l’iibad l’induil’e «я накрошил хлеба птицам»

Местоимение: Личные местоимения почти во всех случаях стоят в форме падежа партитив: g’oks’iń, g’oks’iń da habi händast küksiń «я бежал, бежал, да еле его догнал»

При глаголах в отрицательной форме дополнение в вепсском языке всегда стоит в форме падежа партитив: kudei kol’mid’ sapkoid’ ed murenda, mindei ed l’üuda «пока трех пар сапог не износишь, меня не найдешь»

В предложении в позиции при глаголе в форме повелительного наклонения и имперсональной форме глагола полное дополнение стоит в форме падежа номинатив: hiinan mijau pandas еzmäi g’ogem’e «сено у нас заготовляют сначала по берегам рек»

В роли дополнения в вепсском языке, помимо именных и отглагольных частей речи, могут употребляться словосочетания, например, toiń kaks’ regeverdad hougoid’ «я привез два воза дров»

В дополнении-словосочетании в вепсском языке первая часть словосочетания находится обычно в форме номинатива единственного числа.

В вепсском языке выделяется именно прямое дополнение. Косвенного дополнения, как в русском или финском, в вепсском языке нет. В роли дополнения обычно встречаются существительные, местоимения, числительные или причастия. Объект может быть полным или парциальным, как и в родственных языках, например, в финском. Полное и парциальное дополнение, выраженные именными частями речи, функционируют в формах падежей аккузатив и номинатив (полное дополнение), и партитив (частичное дополнение). Интересно, что форма глагола в предложении влияет на падежную форму объекта (повелительное наклонение, имперсонал, отрицательная форма). Как и в русском языке, в вепсском предложении в роли дополнения может выступать словосочетание.

В хантыйском языке система дополнения демонстрирует ряд типологически значимых характеристик, обусловленных его принадлежностью к угорской ветви уральской языковой семьи. «Прямое дополнение обозначает объект, который подвергается действию или возникает в результате действия, отвечает на вопросы: хуй? хуйтэӈән? хуйтєм «кого?», муй? муйӈән? муйәт «что?». Косвенное дополнение чаще всего находится между подлежащим и сказуемым, отвечает на падежные вопросы без послелога или в сочетании с ними: хуйа? «кому?», муйа? «чему?», хуйән? «кем?», муйән? «чем?», хуй пиԓа? «с чем?», хуй эвәԓт? «от кого?», муй эвәԓт? «от кого?», хуй йўкана? «вместо кого?», муй йўкана? «вместо чего? »

Нередко конечную позицию занимают фокусные подлежащие, прямые и косвенные дополнения: уй кӑнши мӑнәс кутәп пух «удачу искать пошел средний сын»; хоԓмит хӑтәԓ шиваԓәс ййш хуща ԓўв йэԓпэԓн вон тащ па мир «на третий день увидел на дороге перед собой большое стадо и людей; имултыйн ԓўв войтантәс нуви тушәп ики пиԓа «однажды он встретился с белобородым старцем».

При наличии глагола-сказуемого, стоящего в абсолютном конце, ключевой элемент предложения, выраженный прямым дополнением или обстоятельством, обычно располагается непосредственно перед ним: ԓыв нӑӈэна йор мӑԓәт «они тебе силу дадут»; ампәԓ муԓты арат лук, ԓаӈки войтыԓәс «собака его сколько-то глухарей, белок находила»; нын ов хонәӈн ԓоԓаты «вы возле дверей стойте»; єртәм вуй волас пӑԓаттыйа йухтас «вылившийся жир до скамьи (высотой) дошел»; сопэк муй хув тайԓа «сапоги недолго ведь носят».

В мансийском языке прямое дополнение выражается основным падежом и отвечает на вопросы: хонха? хоттьют? кого? маныр? что? Например, Āгӣрись āпситэ нёвиты. «Девочка качает братишку»; Āквум тээнут вари «Бабушка готовит обед». Е. И. Ромбандеева отмечает, что «в мансийском языке логически прямой объект действия может быть выражен не только именем в основном падеже, но также именем существительным в творительном падеже, что зависит от общей семантики предложения. Прямое дополнение в основном падеже может выражать определённый или неопределённый объект, в творительном же падеже — только определённый. Адресат действия в направительном падеже выражает тоже только определённый предмет, лицо. Это является особенностью мансийского языка, а также, некоторых северных диалектов хантыйского языка» 

В функции прямого дополнения выступают имена существительные, местоимения, прилагательные, числительные и причастия. В роли дополнения могут также выступать личные, а также и некоторые безличные местоимения. В этом случае они стоят в винительном падеже. Например, Наӈ āнум ул пилуптээл «Ты меня не пугай». 

Прямое дополнение связывается с глаголом-сказуемым не только по способу падежного управления. При объектном типе спряжения глагола прямое дополнение согласуется со сказуемым посредством объектных суффиксов: Омам мēнамēн юв вōвсаге. Мама позвала нас домой.

Дополнение, обозначающее предмет или лицо, с помощью которого или совместно с которым производится действие, называется косвенным дополнением. Косвенное дополнение отвечает на вопросы манарыл? что? с чем? хонхал? хоттьютыл? с кем? над кем? хонхан? хоттьютн? кому? и др.: ōйка суныл мӣны. Мужчина едет на нартах. Тав нāив сāграпыл сāгри. Он колет дрова топором. Косвенными дополнениями могут быть различные именные категории, наречия, а также сочетания имени в основном падеже с послелогом, оформленным косвенным падежом.

В роли дополнения в мансийском языке может выступать слово любой части речи, кроме служебных слов.

2.4. Дополнение в самодийских языках

Прямое дополнение в ненецком языке управляет переходным глаголом-сказуемым, а также членами предложения, выраженными причастием, деепричастием или глагольным именем. Прямое дополнение отвечает на вопросы винительного падежа: хибям̕? кого (одного)? ңамгэм̕? что (одно)? хибяха̕ ? кого (двоих)? ңамгэхэ̕? что (два)? хиби? кого (многих)? ңаво? что (многое)? Например: Мякандо̕ минзь нацекыˮ сензям̕̕̕̕̕ манэˮмыˮ. Идя домой, дети увидели глухаря.

Наиболее употребляемой формой выражения прямого дополнения обычно является форма винительного падежа именной части речи: Лымбадо понга на марадм сертаць. Неро яхакомда танда. «Он поднялся вверх по поросшей кустарником речке» (сущ.); Маняˮ сиднаˮ сававна лэтрамбидаˮ «Берегите нас хорошо» (местоим.); Нацекыˮ вэсэй ёртям̕ нядабиˮ. «Дети помогают старому рыбаку» (прич.); Нюртеˮэ юкад самлянгм̕ хаˮавра тара, таддикахад сиˮивм̕ няда тара. «Сначала нужно от десяти вычесть пять, затем прибавить семь».

Косвенное дополнение в ненецком языке отвечает на вопросы всех косвенных падежей, кроме винительного падежа. Косвенное дополнение может быть выражено именем существительным дательно-направительном падеже, отвечающим на вопросы: хибян̕? кому? к кому (одному)?, хибяха̕̕ ня̕? кому?, к кому (двоим)?, хибяхаˮ? кому?, к кому (многим)? Косвенное дополнение в дательно-направительном падеже обычно указывает направление действия. Например, Некани мэˮмы вади нин юрңгуˮ «Сказанное старшему брату слова ты не забудешь».

В местно-творительном падеже дополнение также выражается именем существительным, отвечающим на вопросы: хибяхана? кем? с кем (одним)? хибяха̕ няна? кем?, с кем (двумя)? хибяхаˮна? кем?, с кем (многими)? ңамгэхэна? чем?, с чем (одним)? ңамгэхэ̕ няна? чем?, с чем (двумя)? ңамгэхэˮна? чем?, с чем (многими)?

Косвенное дополнение в местно-творительном падеже может обозначать: средства передвижения, например, ёртинаˮ поңгахана ёртаˮ «Рыбаки наши будут рыбачить неводом'; орудие действия, например, тунихина ханеˮ «Охотятся ружьём»; совместность, например, вэсако пилиˮ нянанаˮ илесеты «Старик всегда с нами жил».

Косвенное дополнение может быть выражено именем существительным в отложительном падеже, отвечающим на вопросы: хибяхад? кого? от кого (одного)? хибяха̕ няд? кого? от кого (двоих)? хибяхат? кого? от кого? (многих)?

Косвенное дополнение в отложительном падеже может обозначать от кого получен предмет. Например: Пыдар няданд мядонзэңэ тым’ хана «Он получил от тебя оленя в подарок»; сравнение двух предметов, например, няр няданд тет повна ңаркарка «Брат твой старше тебя на четыре года».

Отложительного падежа требуют глаголы пинась «бояться», ня”мась «взять, поймать», сякалць «укусить» и др. Например: Тэвасико тёняхад пина, сармикахад пина. «Зайчик лисы боится, волка боится»; Вэнеко си”ми ңэхэдан сякалңа. «Собака укусила меня за ногу»; Небямда ңудахаданда ня”мада. «Схватил за руку мать».

Дополнение, выраженное именем существительным в продольном падеже, отвечает на вопросы: хибявна? «о ком (одном)?» хибяха’ нямна? «о ком (двоих)?» хиби”мана? хибя”амна? «о ком (многих)», ңамгэвна? «о чём? почему?» ңамгэхэ’ нямна? «о чём (о двух предметах)?», «по чему (по двум предметам)?» ңаво”мана? «о чём (многом)?», «по чему (по многим предметам)?» Например: носи”мана хане пяңгува. «Начнём промышлять песцов».

Продольного падежа требуют глаголы: ханесь «охотиться, промышлять», тэмдась «купить», тябихось «скучать», минзь «идти», ңэдалёсь «ехать (на нарте)» и др.

Дополнение, выраженное именем существительным в назначительном падеже, отвечает на вопросы: хибядан? кем для меня? хибяданд? кем для тебя? хибяданда? кем для него? Например: Тюку сую тэданд ңэңгу. Этот телёнок будет для тебя оленем.

В назначительно-превратительной форме дополнение отвечает на вопросы: хибяңэ? «кем?», ңамгэңэ «чем?». Например: Тэваси сэрако тарта лыңгңэ мэ”ңада, «Зайчику белая шерсть служит защитой».

Дополнение может выражаться другими именными частями речи, такими как местоимение и имя числительное: Хибя мань няни тэвы”? «Кто ко мне пришёл?» (местоим.); Сидяхад хуныв” «От двух убежал».

Отметим, что дополнения, выраженные именными частями речи, достаточно часто употребляются с послелогами, например: Ирими ханда хэвхана нусь няни сырңа. «Дедушка смотрит на меня, стоя возле нарты».

2.5. Дополнение в эскимосско-алеутских языках

В эскимосском языке прямое дополнение может выступать в форме абсолютного падежа имени существительного только при субъектном-объектном глаголе (переходным), например, Югым аглятаӄа ӄуйӈиӄ «Человек ведет оленя». Абсолютный падеж имен существительных имеет нулевой показатель, поэтому выступает в исходной форме слова, а в приведенных примерах субъектно- объектные глаголы употребляются в форме 3-е лица ед.ч. субъекта+ 3-е лица ед.ч. объекта («он его»). Это одно из основных отличий эскимосской грамматики от русской. В русском языке именительный падеж всегда выступает в роли подлежащего, то эскимосский абсолютный падеж может быть и подлежащим (при субъектном глаголе), так и прямым дополнением (при субъектно-объектном глаголе).

Прямое дополнение также выражается формой творительного падежа имени существительного: Аґнаґаӄ укиниӄуӄ ӄипаґамыӈ. «Девушка шьет камлейку». В этом примере подлежащее выступает в абсолютном падеже, сказуемое — субъектный глагол, а прямое дополнение в творительном падеже в форме ед.ч. с показателем -мыӈ.

Косвенное дополнение в эскимосском языке выражается в творительном падеже. Стоит отметить, что творительный падеж в эскимосском языке самый многообразный и сложный по своим значениям падеж. Например, творительный отложительный выражает значение лица, у которого что-либо берут, узнают, спрашивают: Таґнуӽамныӈ пикыӈусиӄа туюсяӄ. «От детей моих получил посылку»; творительный орудийный обозначает орудие или инструмент, которым совершается действие: Аґнам авгуґаӄа ныӄа сявигмыӈ. «Женщина режет мясо ножом». Частные значения творительного падежа не ограничиваются вышеназванными, а также выделяют творительный средства передвижения: Аґуляӄнаӄут инсынамыӈ. «Они сейчас отправляются машиной»; творительный материала (обозначают материал, из которого изготовлен какой-либо предмет) Аткук улимаӄаӄа амирамыӈ. «Кухлянку я шью из кожи»; творительный сравнения Аґвыпик аӈуӄ маклъямыӈ. «Гренландский кит больше лахтака».

Косвенное дополнение, выраженное в дательно-направительном падеже, указывает на адрес, в сторону которого направлено действие. В этой функции имена существительные имеют несколько значений: имя в форме дательно-направительного падежа указывает на лицо или предмет, в сторону к которых, к которым направлено действие: Таґнуӽамнун агляльта. «К детям пойдем»; имя в форме дательно-направительного падежа с глаголами «прикреплять», «пришивать», «присоединять», «прислонять» к чему-либо: Мыкылґиӽаӄ тамлюґухсимаӄ миӈлямун. «Мальчик прислонился к стене».

Дополнение, выраженное в местном падеже имен существительных, называет предмет, лицо, или место, где совершается действие: Кайӈат кияӽтаӄут нунивагми. «Бурые медведи живут в тундре». Показателем местного падежа является суффикс–ми.

Существительные в продольном падеже, выполняющие роль косвенного дополнения, могут иметь несколько значений: движение сквозь предмет: Ӄиргысякун алитаӄуӄ нунивак. «Через окно виднеется тундра»; действие при помощи или посредством предмета Унґаӽкун алъхыӽтаӄуӄ аґвымыӈ. «При помощи гарпуна добывает кита»; средство передвижения: Хўаӈа касимаӈа Ӄытшымыӈ тыӈыӽкаюхкун. «Я прилетела из Лаврентия на самолете».

В роли прямого дополнения в эскимосском языке могут выступать вопросительные местоимения «кина» и «сяӈуа». В некоторых случаях причастия могут выступать в роли дополнения, например, Хўаӈа акузилґи нагаӄуӽпынан, сюмыӽтаґалъӽа нагаӄумаӄа. «Я говорящего не слушал, но задуманное им понял». 

Таким образом, в эскимосском языке дополнение выражается именами существительными в абсолютном, творительном, дательно-направительном, продольном и местном падежах, вопросительными местоимениями и некоторыми причастиями.

2.6. Дополнение в чукотско-камчатских языках

Чукотский язык обладает уникальной системой выражения дополнения, которая сильно отличается от рассмотренных выше языков. В чукотском языке вместо изменения формы существительного информация о дополнении «спрягается» в самом глаголе. Глагол содержит грамматические показатели, указывающие на лицо, совершающее действие и над кем/чем оно совершается: экык ныӄорагынрэтӄэн лыгэчавчывагты «cын пас оленей для очень богатого оленевода».

Информация о дополнении встраивается в сам глагол через специальные аффиксы. Вместо того чтобы менять форму существительного (как в русском языке), глагол «указывает» на объект действия. Например, гым тыльуркынигыт «я вижу тебя». Прямое дополнение может сливаться с глаголом, образуя единое слово. Например, “корагынрэтыркын «олень-охраняю» вместо гым ныгынрэркын қораңы «я охраняю оленя». Следует отметить, что наиболее употребительной формой является указанная в первом примере, так как это происходит благодаря грамматическому явлению инкорпорации.

Чукотский язык демонстрирует специфическую систему выражения дополнения, где основная нагрузка ложится на глагол. Это делает его ярким примером полисинтетических языков, где одно слово может передавать значение целого предложения. 

Изучение таких механизмов помогает понять, как языки адаптируются к коммуникативным потребностям носителей, особенно в условиях устной традиции и кочевого образа жизни.

2.7. Дополнение в изолированных языках

В нивхском языке прямое дополнение обозначает предмет, на который непосредственно направлено действие. Прямое дополнение отвечает на вопросы абсолютного падежа нар̆? «кого?», нуд? «кого? что?» и обычно непосредственно примыкает к сказуемому. Абсолютный падеж является падежом прямого дополнения при прямопереходных глаголах, выраженным существительным, местоимением, числительным. 

Косвенное дополнение в нивхском языке обозначает предмет, который в какой-то мере связан с действием и отвечают на вопросы всех косвенных падежей.

Дательно-винительный падеж является формой существительного, выступающего в предложении в функции косвенного дополнения, обозначающего объект, на который направлено побуждение совершить то или иное действие и отвечает на вопросы нараӽ? «кого? кому?» нудаӽ? «кого? кому?», например, Яӈ п՚ ӈафӄаӽ п՚эрӽ парф п՚р̆агуйныд. «Он позволил своему другу прийти к нему вечером».

Имя существительное в сравнительном падеже выполняет в предложении роль косвенного дополнения и отвечает на вопросы нарак? «по сравнению с кем?» нудак? «по сравнению с кем? по сравнению с чем?», например, Яӈ п՚ нанӽак потюрлад. «Она по сравнению со старшей сестрой красивее».

В предложении имя существительное в дательно-направительном падеже выполняет роль косвенного дополнения и отвечает на вопросы наp̆тоӽ? «кому? для кого?» нудроӽ? «кому? для кого? для чего?», например: Ытк эӻлӈдоӽ ненӄ ғед. «Отец для ребенка игрушку купил».

В предложении имя существительное в творительном падеже выполняет роль косвенного дополнения и отвечает на вопросы наp̆киp̆ ? «кем?» нудғир̆ ? «кем? чем?», например: П՚раукғун ӄар̆кир̆ ӄ՚ави хыздғун. «Ученики лопатами снег копали».

Косвенные дополнения в падежах могут обозначать адресат действия, средство и орудие действия, предмет, предназначенный для чего-либо или для сравнения и др.

Различаются послелоги, выполняющие функцию косвенного дополнения, например: к’ры (p̆ ) ~ хры(т) ‘с’, к’рығры ~ хрығры «ради, для, из-за», томск ~ ромск «вместе с», «с», «к».

В нивхском языке каждый член предложения, как правило, занимает фиксированное место в предложении: сказуемое — в конце предложения, подлежащее — в первой его части, обстоятельство или определение - в начале предложения или в середине, дополнение тяготеет к сказуемому. Приведем примеры, в которых имена существительные выступают в функции прямого и косвенного дополнения: Яӈ ниндоӽ оӻp̆кун т’оp̆п’p̆ыд. «Она нам гостинцы принесла» (П → Дк → Дп → С); Атим алр̆кир̆ п՚ эӻлӈ ард. «Бабушка покормила своего ребенка» (П → Дк → Дк → С); Нин вонӈгун пила доӄо ивдғун. «Наши жители большой огород имеют» (ОП → П → ОП → Дп → С); Наўх атк пила т’ускух чамӈ ӈах нp̆ыд. «Сегодня дядя на большой ели орла гнездо увидел» (ОБ → П → ОП → ОБ → ОП → Дп → С).

Важно отметить, что ряд прямопереходных глаголов, например, мар̆ӄт «наливает что-либо чем-либо», юпуд «опускает в жидкость что-либо чем-либо», ярд «кормит кого-либо чем-либо», вылкт «смешивает что-либо чем-либо» и др. могут управлять двумя именами в абсолютном падеже - прямым и косвенным дополнением.

В долганском языке дополнение выражается преимущественно винительным падежом, но может также маркироваться другими падежами в зависимости от семантики глагола. Как и в других тюркских языках, порядок слов играет важную роль: дополнение обычно предшествует сказуемому. В отрицательных и вопросительных конструкциях возможны изменения в синтаксическом оформлении. Особенностью долганского является использование посессивных показателей при выражении принадлежности объекта действия. Анализ структуры дополнения помогает лучше понять синтаксические и морфологические особенности языка в рамках тюркской группы. 

В тунгусо-маньчжурских языках основным средством маркировки прямого дополнения является винительный падеж, однако его оформление различается. 

В эвенкийском языке прямое дополнение при переходных глаголах обычно принимает суффикс -ва/-вэ/-ма/-мэ (винительный падеж), а в отрицательных конструкциях может заменяться родительным. В эвенском языке винительный падеж также выражается суффиксами -в/-м, но в разговорной речи возможны вариации. В нанайском языке прямое дополнение маркируется суффиксом -ва/-вэ, а в некоторых диалектах наблюдается тенденция к его опущению при определенном порядке слов. 

Косвенное дополнение в этих языках выражается дательным, направительным или исходным падежами, в зависимости от семантики глагола. Например, в эвенкийском адресат действия оформляется дательным падежом (-ду/-дү), а в нанайском может использоваться направительный падеж (-и/-ди). 

Важной особенностью является синтаксическая роль порядка слов: дополнение обычно предшествует сказуемому, но в эмфатических конструкциях возможна инверсия. Кроме того, в эвенском и эвенкийском языках наблюдается влияние глагольного вида на падежное маркирование объекта: при глаголах совершенного вида чаще используется винительный падеж, а при глаголах многократного действия — номинатив или родительный. 

Таким образом, выражение дополнения в этих языках демонстрирует как общие тунгусо-маньчжурские черты, так и уникальные диалектные особенности, отражающие их историческое развитие и контактное влияние. 

Вепсский, хантыйский и мансийский языки демонстрируют различные стратегии маркирования дополнения, отражающие их генетические и типологические особенности. Во всех трёх языках присутствует противопоставление прямого и косвенного дополнения, однако средства их выражения существенно различаются. 

В вепсском языке прямое дополнение при переходных глаголах оформляется партитивом (частичный объект) или генитивом (полный объект), что характерно для прибалтийско-финских языков. Например: Nägin poikad (вижу мальчика, генитив) — полный объект; Nägin poikoid (вижу мальчиков, партитив) – частичный или неопределённый объект. 

Косвенное дополнение выражается адвербиальными падежами (иллатив, элатив, адессив и др.), а также послелогами. Порядок слов играет важную роль: дополнение обычно предшествует глаголу, но в эмфатических конструкциях возможна инверсия. 

Хантыйский язык использует гибкий порядок слов, где позиция элемента зависит от его коммуникативной значимости. Ключевая информация чаще выделяется в начало или конец предложения, а глагол-сказуемое может занимать финальную позицию, предваряясь основным смысловым компонентом.

В мансийском языке и северных диалектах хантыйского существует чёткое разграничение в выражении объектов действия в зависимости от их определённости. При падежном выражении объектов основной падеж может обозначать как определённые, так и неопределённые объекты; творительный падеж используется исключительно для определённых объектов, а направительный падеж применяется только к конкретным, известным адресатам действия.

В функции прямого дополнения могут употребляться существительные, местоимения (личные и некоторые формы безличных), прилагательные, числительные, причастные формы.

Эта особенность падежного маркирования объектов представляет собой характерную черту грамматического строя мансийского языка и отдельных диалектов хантыйского.

Ненецкий язык, относящийся к самодийской группе уральской семьи демонстрирует специфические особенности маркирования дополнения. Подлежащее переходного и непереходного глаголов оформляется одинаково, обычно в именительном падеже, а дополнение переходного глагола оформляется в винительном и маркируется суффиксами -м/-мӑ в тундровом диалекте и -в/-вӑ в лесном. Например, ня' мя' хадәм «я вижу оленя».

Косвенное дополнение выражается серией локативных падежей: датив -н/-нӑ, локатив (-хӑна), пролатив (-мӑна) и др. В ненецком языке существует интересная грамматическая особенность в предложениях с двумя дополнениями. Например, Мань книгам' пыдар нянд татадм' «я даю тебе книгу» оба объекта могут получать одинаковое окончание винительного падежа.

Порядок слов играет второстепенную роль, так как падежная система обеспечивает четкое различение синтаксических функций. Важной чертой является взаимодействие падежного маркирования с категорией определённости/неопределённости - определённые объекты чаще получают явное маркирование суффиксом винительного падежа.

Таким образом, система выражения дополнения в ненецком языке представляет собой сложное взаимодействие падежной маркировки и синтаксических отношений, типичное для самодийских языков.

Эскимосский язык обладает сложной и многофункциональной системой выражения дополнений, реализуемой через различные падежные формы. В форме прямого дополнения выражается абсолютным падежом с нулевым суффиксом при переходных глаголах. Отличительной особенностью дополнения в эскимосском языке является способность принимать форму творительного падежа.

Косвенное дополнение может выражаться творительным падежом с множеством значений (орудие, материал, сравнение и др.); дательно-направительным падежом (адресат или направление действия); местным падежом (место совершения действия); продольным падежом (движение сквозь объект или использование предмета-посредника).

Употребление местоимений и причастий в роли дополнения в эскимосском языке менее частотны. Абсолютный падеж в эскимосском языке функционально шире, чем русский именительный, так как может быть и подлежащим, и дополнением.

Эскимосская падежная система позволяет тонко дифференцировать отношения между действием и объектом, особенно в плане определённости, инструментальности и направленности и демонстрирует высокую степень синтетизма в грамматике.

Одна из особенностей дополнения в чукотском языке заключается в последовательном взаимодействии субъектного и объектного

Данная система демонстрирует типологические черты чукотско-камчатских языков, в которых глагол играет центральную роль в организации предложения.

Особенностью нивхского языка является использование грамматических классов при оформлении дополнений. В отличие от многих других языков, в которых главную роль играет порядок слов, в нивхском языке падежные окончания чётко обозначают дополнения, а грамматические классы добавляют дополнительный уровень маркирования. Эта система демонстрирует уникальное сочетание черт, характерных для изолированных палеоазиатских языков.

Функциональный анализ дополнений в разносистемных языках выявляет как общие черты, так и уникальные особенности, обусловленные их генетической принадлежностью и языковыми контактами. 

Тюркские и тунгусо-маньчжурские языки демонстрируют доминирующее маркирование аффиксами винительного падежа, фиксированный порядок слов в предложении, зависимость от определённости/неопределённости на падежное оформление. 

В финно-угорских и самодийских языках преобладают развитая система локативных падежей, гибкий порядок слов в предложении при четком падежном маркировании. Отдельно стоит отметить уникальную черту ненецкого языка - наличие в одном предложении двух существительных в форме винительного падежа.

В чукотском, нивхском и эскимосском языках важными особенностями являются

Общей чертой в рассмотренных языках является глаголоцентричность, предполагающая, что тип предиката определяет стратегию маркирования дополнений. Анализируемые языки образуют плавный переход от языков строгого номинативного строя (долганский) к языкам с эргативной системой (чукотский). Данная градация демонстрирует приспособление грамматических структур к потребностям передачи смысла в разных языковых системах.