Reception of F.M. Dostoevsky in the stories of Can Xue

Целью данного исследования ставится – выявление фактов рецепции Достоевского в творчестве Цань Сюэ на примере рассказов «Хижина в горах»

К сожалению, несмотря на высокую популярность в странах Запада, Китае и Японии, российские читатели почти не знакомы с её творчеством. А.А. Родионов в своей статье «О переводах новейшей китайской прозы на русский язык после распада СССР» пишет, что было выполнено всего 6 переводов её работ на русский язык

Упоминания о Цань Сюэ в российской публицистике также достаточно редки и только подтверждают мысль о низкой степени популярности и исследованности этого китайского автора в России: «Эта удивительная женщина, дочь репрессированного в период Культурной революции интеллектуала, прошедшая путь от обыкновенного заводского рабочего до культового авангардного автора, смело продолжившего художественные традиции вышеупомянутых Кафки и Борхеса, практически не известна русскому читателю»

Что касается посвященных творчеству Цань Сюэ работ российских исследователей, то удалось найти только научные статьи «Кафкианские мотивы в творчестве современной китайской писательницы Цань Сюэ»

В этой связи тема «присутствия» Ф.М. Достоевского в стилистике и поэтике китайской писательницы, так же как и тема возможного влияния русского классика на творческое своеобразие Цань Сюэ представляется актуальной и требующей рассмотрения.

Дополнительным поводом к сравнительному сопоставлению творчества обоих авторов стало высказывание Цань Сюэ о том, что «только тот, кто понимает Достоевского, поймёт и меня»

2.1. Фантастический реализм

Присущий Ф.М. Достоевскому фантастический реализм, в не меньшей степени присущ и китайской писательнице. Если говорить об измерении, в котором разворачивается событийный ряд произведений, то атмосфера «Двойника» словно погружает читателя в фантастический сон, со всеми вытекающими отсюда образами и событиями. С этой мыслью соглашается и Лихачёв: «В произведениях Достоевского действие очень часто разыгрывается в полусне, в полуяви, часты сны и мечтания, идеи похожи на бредовые состояния»

По заявлению переводчика китайского языка Г. Юсуповой, «В произведениях писательницы существуют два мира: один – мир грез, наполненный сиянием солнца, цветущими полями, тенистыми лесами с пахучими деревьями и другой, в котором собственно пребывают персонажи – темный, неприветливый и даже кошмарный»

2.2. Мотив сумасшествия

Цань Сюэ обращается к мотиву сумасшествия, присутствующему  в русской классической литературе. Одним из первых, среди отечественных классиков, тему безумия затронул А.С. Пушкин в стихотворении «Не дай мне Бог сойти с ума». Символическую «эстафету безумия» приняли гоголевский Поприщин из «Записок сумасшедшего» и безымянный герой Ф.М. Достоевского из рассказа «Сон смешного человека». Следует подчеркнуть, что тема сумасшествия не характерна китайской литературной традиции. Возможно, впервые она была затронута лишь в начале 20-го века отцом-основателем китайской литературы – Лу Синем.

В этой связи репрезентации темы безумия в прозе Вань Сюэ вызывают особый интерес. Герой рассказа «Хижина в горах» ведёт повествование о своей жизни и выглядит вполне нормальным человеком, но периодически, то тут, то там, появляются детали, которые подталкивают нас к тому, чтобы усомниться в его адекватности. Как это похоже на «Двойника» Ф.М. Достоевского, где воспалённая психика господина Голядкина  постоянно балансирует на тонкой грани.

Ещё один рассказ наполненный «сумасшествием» – «Мыльные пузыри на грязной воде». Мать главного героя – умалишённая женщина, ежедневно морально истязающая своего сына, который, в свою очередь, также сходит с ума в конце рассказа.

2.3. атмосфера повествования

Атмосферу повествования «Хижина в горах» можно охарактеризовать, как мрачную. В комнате главной героини можно встретить мертвых мотыльков, стрекоз, бабочек. Стекло её обветшалой комнаты засижено мухами, а ящик старого стола громко скрипит. Как тут не вспомнить жилище господина Голядкина с его зелено-грязноватыми, закоптелыми, пыльными стенами и «серый осенний день, мутный и грязный», который «…так сердито и с такой кислой гримасою заглянул к нему сквозь тусклое окно» 

Как видно, обоим авторам присущ бытовой натурализм. Следует признать, что в этой, роднящей творчество обоих писателей мрачности, есть и различия. В так называемом «Пятикнижии Ф.М. Достоевского» мрачность никогда не выходит за рамки канона реализма, в то время, как мрачность Цань Сюэ обязательно сопровождается мистикой. В рассказе «Мыльные пузыри на грязной воде» мать главного героя таинственным образом растворяется в тазу с водой, оставив от себя лишь малую часть позвоночника. В произведении «Хижина в горах» отец главного героя по ночам превращается в волка.

2.4. характерология персонажей

Что касается характерологии основных персонажей, то, в качестве прототипа безымянного героя «Хижина в горах», легко угадывается такой же безымянный главный герой повести «Записки из подполья». Объединяющей характеристикой обоих персонажей является обострённая, граничащая с патологией, мнительность и подозрительность. Они постоянно ведут внутренний диалог-противостояние с воображаемыми оппонентами:

— Что-то она того... — думая, будто я не слышу, ухмылялись по темным уголкам домашние. И, пока глаза мои привыкают к полумраку комнаты, исчезали, посмеиваясь. Мать притворяется, будто ничего не знает, а глаза-то опускает. Но я спиной ощущаю злобный взгляд. Как уставится в затылок – у меня сразу немеет и вспухает кожа

— Господи, мое ли это общество! — думал я. — И каким дураком я выставил себя сам перед ними! Я, однако ж, много позволил Ферфичкину. Думают балбесы, что честь мне сделали, дав место за своим столом, тогда как не понимают, что это я, я им делаю честь, а не мне они

2.5. Эстетика

Если о методе творчества Фёдора Михайловича можно спорить, рассуждая о том был ли он представителем романтизма или реализма, то про Вань Сюэ можно с уверенностью утверждать, что она писатель-модернист. Отсюда естественным образом, вытекают и различия в авторской художественности. Эстетике Достоевского характерно дуалистическое мировоззрение, где всюду можно отследить борьбу добра и зла. У его положительных героев есть  антиподы. Например, у Алексея из «Братьев Карамазовых» есть Смердяков, у Сони из «Преступление и наказание» есть Раскольников. Всё доброе, светлое и совпадающее с христианским пониманием праведности и святости, рассматривается Достоевским в качестве идеала красоты.

В рассмотренных нами рассказах, китайский автор не указывает на какой-либо эталон прекрасного и даже не даёт каких-либо ориентиров в этом направлении. Эстетика Сань Сюэ антиэстетична. Китайский исследователь Ф. Тянь пишет: «Под влиянием западных художественно-эстетических тенденций, эстетическое сознание и в китайской литературе ХХ века претерпело резкие изменения. Такие писатели, как Цань Сюэ, Хань Шаогун, Юй Хуа, Су Тун и Мо Янь, сознательно заимствуют западный модернистский опыт, реформируя национальную традицию реализма, смело раскрывают «чернуху» жизни, страдания и растерянность современников, патологию и уродство в человеке»

Наличие трагизма присуще как творчеству Ф.М. Достоевского, так и рассказам Вань Сюэ. Возможно, за всею мрачностью повествования и уродливо-мистическими образами кроется трагедия героев, выраженная в непонятости и неуслышанности обществом, с которым те ведут постоянное противостояние.

Проведённый анализ показал, что жанровое своеобразие обоих авторов весьма сходно. В творчестве обоих авторов явно проявляют себя фантастический реализм и бытовой натурализм. Оба автора склонны к обыгрыванию мотива безумия. Определённые сходства можно разглядеть и в галерее персонажей. Атмосферу рассказов китайской писательницы можно охарактеризовать эпитетами «мрачная», «тяжёлая», что в равной степени можно отнести и к некоторым произведениям Фёдора Михайловича. Эстетике произведений обоих авторов характерен нагнетаемый в больших количествах трагизм. При этом их эстетику нельзя назвать одинаковой. И, если у Ф.М. Достоевского прекрасное тем ближе к своему идеалу, чем ближе оно к идеалу  христианской святости, то у Цань Сюэ во главу угла ставится антиэстетика.