Emotive Vocabulary in Vandan Yumsunov's Memoir Essay

В конце XX в. в российском языкознании проявилась тенденция к антропоцентрическому описанию лингвистических явлений. «Язык – это средство выражения эмоций, а сами эмоции человека – это форма отражения отношения человека к миру»

В отечественном языкознании разработка лингвистики эмоций связана с именем В.И. Шаховского, чьи работы являются основополагающими в этой области. Результаты исследований по вербализации эмоций отражены в работах отечественных языковедов: Н.Д. Арутюновой, Ю.С. Степанова, С.В. Ионовой, Н.А. Красавского, Т.В. Лариной, Я.А. Волковой и др.

В монгольском языкознании исследованиям на эту тему посвящены работы Митриева, Есеновой, Е.В. Сундуевой, Мулаевой, Н.Б. Даржаевой, Ю.Д. Идымовой и др.

Эмоции имеют важное значение в жизни каждого человека. Под эмоциями подразумеваются субъективные реакции индивида на внутренние и внешние раздражения, проявляющиеся в виде удовольствия / неудовольствия, удовлетворения / неудовлетворения, страха, гнева, тоски, радости, надежды, грусти, сарказма, иронии и т.д.

Еще В. фон Гумбольдт выступал за «антропологический подход к языку, в соответствии с которым адекватное изучение языка должно производиться в тесной связи с сознанием и мышлением человека, его культурой и духовной жизнью»

Материалом для исследования послужил текст мемуарного сочинения Вандана Юмсунова (1823-1883) на монгольском письме «Tede aγui yeke degedü / ejen imperatur edüge/ amuγulang-iyar ayiladuγči / qoyaduγar aliγsandari niqulayivisi-yin / γurbaduγar tayiji yeke kinaza / aliγsi aliγsandaraviisi-yin bayiγal-un / emüneki oblusti-yin nituγ-ud-iyar / jalaran gegergülegsen bayasqulang-tu / čaγ-un učira dursqal-un / temdeg. nige mingγ-a nayman / jaγun dalan γurabaduγar on-a» – ‘Воспоминания о радостном часе, когда в кочевья Южнобайкальской области в 1873 г. соизволил прибыть великий князь Алексей Александрович – третий сын великого государя-императора, ныне благополучно царствующего Александра II Николаевича»’, который впервые рассматривается в бурятском языкознании. Письменный памятник хранится в Рукописном фонде Института восточных рукописей РАН (СПб) под номером Ms E 219. 24 лл.

Автором сочинения является известный бурятский летописец Вандан Юмсунов – глава цаганского рода, шуленга

Сочинение имеет все соответствующие признаки мемуарного жанра: достоверность, документальность, которые основываются на свидетельствах очевидцев описываемого события, поэтому мы относим данное произведение к мемуарному жанру бурят. Вандан Юмсунов был непосредственным очевидцем уникального события в истории бурят – приезда принца А.А. Романова в бурятские степи после его двухгодичного кругосветного путешествия в 1871-1872 гг. На фрегате «Светлана» он совершил плавание в Северную Америку, обогнув мыс Доброй Надежды, посетил Японию, Китай, затем по приглашению хори-бурят – Забайкалье. Начальником отряда был назначен вице-адмирал К.Н. Посьет.

Автор в колофоне пишет: «Я написал эти заметки о доселе невиданном событии, происшедшем у нас, проживающих в отдаленных краях, столь радостного и счастливого дня, чтобы они были интересными и памятными для наших будущих потомков. Глава хоринского рода цаган Вандан Юмсунов, 8 июня 1873 г.» (Перевод наш. – Л.Б.)

Методами исследования являются филологический анализ, лингвистическое описание, контекстно-семантический анализ.

Анализируемое произведение от начала до конца пронизано искренней радостью от встречи с юным принцем. Чувствуется, что автор, являясь очевидцем этого поистине исторического события, сам испытал немало душевных волнений и переживаний от увиденного и услышанного. В. Юмсунов постарался передать то приподнятое воодушевленное настроение, которое царило в обществе в тот знаменательный день – 8 июня 1873 г. Он буквально пошагово описал события того дня: описал дуган, который был специально построен в честь его приезда, обстановку в нем, вплоть до обивки сидений для высоких гостей; обрисовал подарки, которые были преподнесены князю, описал церемонию вручения подарков высоким гостям и протокол их принятия и т.д.

К тому же мужественный образ принца Алексея Романова, простота его манер пробудили живой интерес народа к нему, усилили симпатии к нему. В целом визит миссии царевича Алексея за границу имел большое дипломатическое значение, он способствовал укреплению взаимоотношений зарубежных стран с Россией, повышению ее престижа на международном уровне. А приезд князя Алексея Романова в Забайкалье стал важнейшим историческим событием в обществе хоринских бурят. 

Эмотивная лексика определяется как лексика, где сама эмоция не называется, но манифестируется в семантике слова. Как отмечает В.И. Шаховский: «Такая лексика осуществляет семантическую категоризацию эмоций, а также создает лексический фонд эмотивных средств языка»

При помощи эмотивной лексики говорящие или пишущие не только называют различные предметы, явления, действия, но также выражают определенное отношение к ним. Рассмотрим лексический фонд эмотивных средств языка автора сочинения.

«Именно слово указывает на смысловое содержание концепта и является его материальным знаком – символом, который замещает эту абстракцию, изреченную с помощью этого слова. Изречение концептуального знания о той или иной эмоции как об эмоциональном концепте осуществляется с помощью процесса лексикализации»

Рассмотрим один сложный синтаксический комплекс (ССК) из анализируемого текста: masi yeke bayasulčin, tede-i bayasqulang-tai uγtuqu-yin küseleng-iyer, qoγurumda-ban yeke bayar-tai ningtaldan jӧbsilelčejü / ӧberün qoγurunda-yin sayiqan sedkil-ün duran-u ergüče-ber / sürüg mӧnggü quriyaju, tegüber-iyen (?) kivangdu-yin // kiyaγtu-yin (?) orus / uran darqasid-nar-tur doluγan pünte čaγan mӧnggün tabaγ, tegün-ü dotur-a qaγas pünte tedüi altan / qayilγulan doturlaju eldeb-iyer kebegelen, tere tabaγ-un / kӧbege deger-e nayman jüg-tü sokimal sula altan-bar / ceyilbüri γaruγan kigsen-ü yangza-yi temdeglebesü, eyimü tabaγ ba, biden-ü noyan qori-yin kalavanui tayiša gübernsqui / sikritur badma vačir-un ber ӧberün / sang-ača nige püd čaγan mӧnggüber / ӧberün buriyad uran darqan-du / dabusun-u ayaγ-a γadaγur-ban / tede yeke kinaz aliγsi / aliγsandaravisi-yin gegen-e qori-yin jon-u ergül kemen / ceyilbüri-tei-yi bütügelgeged, küliyejü bayiγsan bui:

В рассматриваемом тексте нами выявлены следующие эмотивные глаголы: bayasulčiqu ‘радоваться’ - masi yeke bayasulčin ‘чрезвычайно обрадовавшись’; baraγalqaqu ‘быть на аудиенции’ (о высоких лицах) - Ana-a-giin γandan sidabling kiid-ün dergede / küliyejü baraγalqaqu küseleng-tei-iyer ‘с желанием встретить у Анинского монастыря Гандан Шидаблин’; ayiladqaqu ‘докладывать, довести до сведения’ - ene učir-i tede ӧndürlegči-yin gegen-e jiγurčilal ayiladqaju ‘об этом довели до сведения Его Высокосиятельства’; kübkinegekü ‘1. колыхаться, шевелиться; 2. носиться’ - ilangγuy-a bayasqulang dügürejü kübkineged ‘наполнившись огромной радостью’ (здесь автор данный глагол использует в переносном значении ‘находиться в приподнятом настроении’); aldarčiqu ‘прославиться, стать известным; слыть’ – yaponi-yin imperatur orun kemen aldarčiγsan ‘известная как страна японского императора’; morilaqu ‘пожаловать, приехать, прибыть’ – qoyitu jüg-e morilan ‘прибыв на северную сторону’; gegergülekü ‘озарять’ – bayiγal-un emüneki oblusti-yin nituγ-ud-iyar jalaran gegergülegsen bayasqulang-tu čaγ-un učira ‘событие радостного часа его (А.А.) пребывания, которое озарило земли Забайкальской области’; morduqu ‘отправиться в путь’ – qaγalid köndütei yeke noyad-un üdečilge-tei-ber morduju ‘царственные особы отправились в путь в сопровождении уважаемых высоких чиновников’; jalaraqu ‘шествовать, пребывать, удостаивать посещением’ – yeke kinaz-un jalaraju saγuqu bandab sirege ‘сидение для восседания великого князя’; joγoγ ergükü ‘подавать, преподносить пищу (высоким гостям)’ – öglügen-ü joγoγ ergükü-yin tula eldeb joγoγ-un kereg-üd-ten-i beledkeged küliyejü bayiγsan bui ‘были в ожидании, приготовив различные яства для преподношения завтрака’; örüsiyekü ‘пожаловать, оказать милость’ – tere yeke degedu-ber örüsiyegdegsen 14 altan tuγ-ud ’14 золотых знамен, пожалованные Его Высочеством’; toγtuγan abaqu (досл. принимать останавливая) ‘принимать дары, подарки’ – toγtuγan abuγad nöküs-tegen tusiyaγsan ‘приняв дары, передал своим сопровождающим’; soyurqaqu ‘соблаговолить, соизволить, разрешить, пожаловать’ – qori-yin jon-du öberün bayasqulang-ayan soyurqaγad ‘выразив свою признательность хоринскому народу’.

О позитивном характере монгольских народов свидетельствует наиболее частотное употребление в речи лексемы баяр ‘радость’, например, по данным монгольского корпуса, в современном монгольском языке зафиксировано употребление 532 словоформ данной лексемы

Использованы и другие существительные, выражающие чувство симпатии, уважения, благосклонности к объекту почтения: ergüče ‘подношение’ - sayiqan sedkil-ün duran-u ergüče ‘подношение с любовью от чистого сердца’; motur (выс. стиль) ‘рука’ – tabaγ-un mögü-eče motur-iyar bariji ‘коснувшись рукой кромки блюда’; qadaγ ‘сложенная вдвое узкая шелковая ткань, которая преподносится почетным гостям’ – urtu sayiqan torγun qadaγ deger-e ‘на длинном красивом шелковом хадаке’; soyurqal ‘соблаговоление, соизволение, разрешение’ – tede yeke degedü ejen imperatur Aliγsandari Niqulayiviisi-yin soyurqal-iyar ‘по соблаговолению Его Высокопревосходительства императора Александра Николаевича’; bayar ‘радость’, kӧgjim ‘музыка’ – yeke bayar kӧgjim-ün nayir naγadan-iyar kündülen ‘почтили его празднеством с весельем и музыкой’; kündü ‘уважение, почет, почтение’ – yeke kündütei / ba bayasqulang-tai-bar uγtun küliyejü abuγad ‘встретили их с большим почетом и радостью’;

Имена прилагательные: aγui yeke degedü ejen imperatur ‘Его Высокопревосходительство император’; egünče urida čaγ-tu učiraγdaγ-a-ügei γayiqamčiγ-tai yeke üjesküleng ba bayasqulang-tai boluγsan jol-tai edür ‘доселе невиданный, удивительный, прекрасный и радостный, счастливый день’; yekes noyad ‘высокопоставленные чиновники’; ariγun sayiqan tungγalaγ göbege degere ‘на прекрасном чистом холме’ (в данном примере лексема sayiqan в сочетании с синонимичным словом ariγun ‘прекрасный’ переводится по его значению); üjegdege-ügei, eyumü bayasqulang-tai ba jol-tai edür ‘невиданный, такой радостный и счастливый день’; bi ӧčükeken oyun-u činege-ber sonusuγsan ba üjigsen-eyen temdeglekü minu-eyin: ‘вот то, что я написал (отметил) об увиденном и услышанном по мере возможности своего малого разумения’ (здесь по традиции автор намеренно уничижительно-принижающе отзывается о своих умственных способностях: ӧčükeken oyun-u činege-ber ‘по мере своего малого разума’); eb-tei sayiqan bayiqu-yin učira bayasulčin kelelčeged ‘с удовлетворением договорившись о дружественных отношениях’ (в данном примере лексема sayiqan в сочетании с синонимичным словом eb-tei sayiqan переводится по значению первого слова eb-tei ‘дружный, дружественный’);

Как мы наблюдаем, отбор лексических текстообразующих единиц продиктован эмоциями автора, который cих помощью транслирует эти эмоции адресату. 

Таким образом, при рассмотрении языка сочинения В. Юмсунова выявлено, что для него характерны достоверность (автор был сам непосредственным очевидцем описываемых им событий и был участником встречи царственной особы), историчность (это событие действительно имело место в истории императорского двора Романовых). Следовательно, это произведение представляет собой памятник мемуарного жанра бурят.

В качестве эмотивных средств языка авторского стиля В. Юмсунова использованы лексические эмотивы: глаголы, имена существительные, имена прилагательные. В основном, использована лексика и фигуры речи из высокого стиля, категории вежливости для выражения уважения и почтительности к героям исторического события. Эмотивный текст создан на основе этих лексем, которые не называют сами эмоции, но эти эмоции отражены в их семантике.