Текстовая флюидность номинации, дескрипции и экспрессии эмоций
Текстовая флюидность номинации, дескрипции и экспрессии эмоций
Аннотация
Обсуждается актуальность проблемы эмоций в языке, поставленная В.И. Шаховским ещё в XX-м в. Утверждается, что сам вопрос распределения эмоций говорящего коллектива между различными группами лексики языка требует более детального изучения в XXI-м в. Рассматривается флюидность номинации, дескрипции и экспрессии эмоций в тексте. Флюидность интерпретируется как неразрывная связь называния эмоций с их описанием и выражением в тексте. Уточняется, что эта неразрывность отражается в непрерывном взаимном переходе указанных процессов друг в друга. Аргументируется, что этот текстовый переход характеризуется одновременностью. Выводы делаются на материале живой естественной речи в публичной судебной деятельности, описанной в книге А.Ф. Кони.
1. Введение
В каждой работе эмотиолога В.И. Шаховского прослеживается его отношение к вопросу эмоций в языке, подобное обращению геммолога с кабошонами. Учёный считал, что эмоции Homo Loquens обнаруживаются в лексике, называющей, описывающей и выражающей их , , , . Интеллектуальный потенциал данной идеи — мощнейшая движущая сила и залог научного долголетия сообщества эмотиологов следующего за В.И. Шаховским поколения , , , . Их научное творчество — высшая форма такого потенциала, в формулировке Н.П. Бехтеревой , — работает здесь особенно зримо.
Проблема эмоций в языке поставлена В.И. Шаховским ещё в XX-м в. Но более глубокого изучения и в XXI-м в. требуют как основные понятия эмотиологии — эмоция, эмотивность, так и сам вопрос номинации, дескрипции и экспрессии эмоций.
Согласно В.И. Шаховскому, эмоция выступает как механизм оценки ситуации с точки зрения потребностей индивида . Эмотивностью учёный называл имманентно присущее языку семантическое свойство выражать системой своих средств эмоциональность как факт психики .
Н.П. Бехтерева уточняет, что под термином сенсорика скрываются наши органы чувств. Через них, хочет этого человек или не хочет, к нему поступает огромное количество сведений о состоянии окружающего мира, о происходящих в нём как приятных, радостных, так и неприятных, горестных изменениях. Учёный пишет: <…> «на исходно благоприятном или неблагоприятном фоне — острая, острейшая эмоциогенная ситуация. Она может вызвать аффект со всеми вытекающими последствиями. Может буквально изменить видение мира на долгие годы или практически навсегда. Но (и это очень важно!) аффект может и не развиться, а состояние человека, его душевное равновесие — восстановиться» .
Важным для данной статьи представляется и заключение Н.П. Бехтеревой о взаимодействии эмоций и речи .
То, что нейробиолог Н.П. Бехтерева в своих работах называет сенсорикой и взаимодействием эмоций и речи, эмотиолог В.И. Шаховский, в свою очередь, называет эмоциональностью и эмотивностью. Принципиально важным считаем подкрепление данных гуманитарной парадигмы эмотиологии результатами естественнонаучной парадигмы нейробиологии.
2. Методы и принципы исследования
Для эмотиологов не до конца исчерпан потенциал разработанного В.И. Шаховским метода эмотивного анализа, который состоит в обнаружении случаев языковой категоризации эмоций в тексте. Обращаясь ранее к работам учёного, вслед за их автором мы рассматривали процессы называния, описания и выражения эмоций как чётко дифференцированные , . Так, например, в качестве номинации эмоций рассматривалось их называние: гнев и т.п. В качестве дескрипции эмоций рассматривалось их описание: он гневно сверкнул очами и т.п. В качестве экспрессии эмоций рассматривалось их выражение,
1) неязыковое;
2) языковое:
2.1) она шваркнула вазу о каминную полку и т.п.;
2.2) твои клятвы гроша ломаного не стоят! и т.п.
Постепенно стал всё чаще обращать на себя внимание тот факт, что обозначение эмоций (гнев) сходно с их изображением (он гневно сверкнул очами), которое, в свою очередь, сходно с отражением эмоций средствами языка (твои клятвы гроша ломаного не стоят!), включая случаи их невербальной манифестации (она шваркнула вазу о каминную полку).
Уточним, что в данной статье термины называние и обозначение употребляются нами в качестве синонимов к термину номинация; описание и изображение — в качестве синонимов к термину дескрипция; отражение и манифестация — в качестве синонимов к термину экспрессия.
Сходство трёх процессов, наблюдаемое в целом ряде случаев, подвело нас к необходимости верифицировать идею учёного, которая как бы лежала на поверхности, но не подвергалась ранее детальному анализу: понятия номинации, дескрипции и экспрессии эмоций являются связанными. Называние, описание и выражение эмоций в тексте часто пересекаются. Это обусловлено тем, что выразить без называния нельзя, всякое слово и обобщает, и называет, а своей семантикой — означивает. Мы хотели бы проанализировать, заключается ли трудность в метаязковом неразграничении единого процесса отражения, называния и выражения или же речь идёт о флюидности номинации, дескрипции и экспрессии эмоций в тексте.
В настоящей статье текстовая флюидность номинации, дескрипции и экспрессии эмоций интерпретируется как одновременность их называния с описанием и выражением в тексте. Этот текстовый переход одного процесса в другой связан с тем, что выразить и описать без называния нельзя, поскольку слово обладает номинативной и сигнификативной функциями, а также может обобщать , .
В.И. Шаховский предупреждал об опасности подмены классификации эмоций классификацией языковых средств их называния, описания и выражения, т.е. о смешении эмоциональности и эмотивности . Сложность состоит в том, что классификация эмоций важна для их дифференциации. В науке же до настоящего времени отсутствует универсальная классификация эмоций. В.И. Шаховский утверждал, что для лингвистического анализа можно ограничиться наиболее частотными эмоциями, которые различаются оценочным знаком . Тем не менее проблема классификации эмоций, как мы полагаем, непосредственно связана с проблемой правильности имён.
Как писал А.П. Сковородников , проблема правильности имён была поставлена ещё в V-м веке до нашей эры Конфуцием и его последователями:
«Цзы Лу спросил:
— Вэйский государь зовёт Вас,
чтобы участвовать в управлении.
Учитель с чего начнёт прежде всего?
Конфуций ответил:
— Непременно с выпрямления имён!
Цзы Лу воскликнул:
— Коль так, Учитель двинется окольными путями!
К чему такое выпрямление? Учитель ответил:
— Ну и простак ты, Ю!
В чём благородный муж не разобрался, считает для себя пробелом.
Если имена не будут выпрямлены,
то и словам не будут послушны.
Если словам не будут послушны,
то и дела не будут выполняться.
Если дела не будут выполняться,
то ритуал и музыка не будут процветать. Если ритуал и музыка не будут процветать, то наказания не достигнут цели.
Если наказания не достигнут цели,
то и народу некуда будет ни приложить руку,
ни поставить ногу.
Поэтому, если благородный муж что-либо именует, то непременно для того,
чтобы можно было высказать в словах.
А если что-либо высказывает в словах,
то непременно для того,
чтобы можно было осуществить. Благородный муж в своих словах не допускает никакой небрежности и точка» .
3. Обсуждение
Известно, что источниками данных для лингвистических исследований могут становиться реальная и художественная (стилизованная под реальную) коммуникация . В настоящей статье анализируются примеры из книги А.Ф. Кони, которая датируется 1912-м г. . Считаем, что многие описанные в ней реальные ситуации являются актуальными и позволяют снять ограничение, которое накладывает на эмотиолога художественная литература. А.Ф. Кони пишет: «Без сомнения, самым интересным из упомянутого живого материала являются свидетели. Их можно разбить на группы и классифицировать, причём к показаниям и личности их можно относиться гораздо более непосредственно и доверчиво, чем к обвиняемым и их объяснениям. Новизна положения, обстановка судебного заседания и, наконец, отзвуки былого народного страха пред судом оказывают внешнее и часто поверхностное влияние на свидетеля, не касаясь его показания. Иначе обстоит дело с обвиняемым или подсудимым. Для свидетеля исход дела по большей части безразличен; для обвиняемого в этом исходе заключается грозная возможность потери доброго имени, общественного положения и вероятность принудительного, иногда тяжкого лишения свободы. Поэтому понятно, что он волнуется, что в большинстве случаев нервы его напряжены до крайности, что он нередко впадает в состояние панофобии, т.е. боязни всего и всех, — и что поэтому его объяснения за очень редкими исключениями, проникнуты желанием обелить себя с ущербом для правды. Но в ряде случаев событие преступления и связь с ним обвиняемого до такой степени ясны и очевидны, что отрицание последним своей виновности являлось бы бесцельною и бесплодною ложью. Здесь само собою возникает необходимость признания своей вины для обвиняемого перед следователем и для подсудимого пред судом» . Именно о таких ситуациях В.И. Шаховский писал, что живая естественная речь всегда эмоционально окрашена .
Выше мы уже приводили мысль учёного о том, что название эмоции нельзя приравнивать к самой эмоции , поскольку неправильно смешивать реальный мир с модельным. Установить абсолютную адекватность языковых средств выражения всем оттенкам эмоций нереально. Действительный мир эмоций и их модельный мир (языковое отражение) никогда не будут совпадать. Эти допущения являются принципиально важными.
4. Основные результаты
А.Ф. Кони отличается мастерством в номинации, дескрипции и экспрессии эмоций, что делает текст понятным читателю и одновременно обеспечивает его увлекательность. Автор книги поясняет: «Быть может, ни один род деятельности не представляет такого разнообразия живого материала, как публичная судебная деятельность. Она ставит лицом к лицу c судьёю, прокурором и присяжным заседателем обвиняемого и подсудимого. Волны жизни выбрасывают в суд массу свидетелей со всем разнообразием их общественного положения, миросозерцания, образования, темперамента и способа выражаться; — пред судьями плачется на свои обиды потерпевший, и защищает своё право частный обвинитель — и, наконец, пред ними вещают техническое знание и наука в лице «сведущих людей» .
Текст цитируемой книги насыщен переходами номинации в дескрипцию и экспрессию эмоций, что в данной статье мы предлагаем называть их текстовой флюидностью.
В примере ниже подчёркиванием выделена номинация эмоций за авторством А.Ф. Кони. Полужирным шрифтом выделены дескрипция и экспрессия эмоций в прямой речи героини сюжета.
«Из державших себя с напускной бравадой мне особенно вспоминается мещанка Разомасцева, обвинявшаяся в краже цепи ордена Андрея Первозванного у военного министра Милютина и в краже нескольких карманных часов (между которыми находились часы, бывшие при Александре I в день Аустерлицкого сражения) из стенной витрины в кабинете Великого Князя Константина Николаевича, в Мраморном Дворце. В оба помещения она успела проникнуть по внутренним хоромам, никем не замеченная, и благополучно скрыться, будучи обнаружена лишь через несколько дней, когда пришла продавать часы Александра I в часовой магазин Буре. Бойкая девушка двадцати двух лет, с миловидным лицом, большими живыми чёрными глазами и постоянной весёлой усмешкой, она, улыбаясь, рассказывала про свои похождения, остроумно описывая своё изумление при виде, как мало охраняются от посторонних входы и выходы «в этакие-то важные дома». «Ну, как тут было не взять? прибавляла она со смехом: уж очень оно лестно». — Во время осмотра, по её указаниям, пути, которым она проникла в кабинет Великого Князя в Мраморном Дворце и в уборную военного министра, её объяснение пожелал выслушать августейший хозяин дворца, и на вопрос его, как у неё хватило смелости проникнуть в кабинет, куда он мог войти каждую минуту и застать её на краже, она ответила, смеясь: «смелым Бог владеет», и пояснила: «кабы изволили войти до этих самых часов, так я бы сказала, что заблудилась по лестницам и попросила извинения, а если бы после часов, так то же самое сказала бы, да и ушла бы с часами. Может быть, даже лакея меня проводить послали бы: ведь не стали бы смотреть на стену, все ли там часы. Ну, а когда я их брала, так в кабинете никого не было». Эти же объяснения повторила она и в судебном заседании, постоянно посмеиваясь и весело поглядывая на публику .
Полагаем, с номинацией эмоций мещанки Разомасцевойвсё очевидно. А.Ф. Кони называет её «напускной бравадой». Но в тексте её прямой речи номинация, дескрипция и экспрессия флюидны. Отражение её эмоции в семантике слова «лестно» рационально, поскольку это слово называет понятие об эмоции. Но далее по тексту это отражение одновременно и эмоционально: сама эмоция не называется, но манифестируется в семантике слов, передающих через косвенное обозначение эмоционального состояния говорящей её чувственное отражение денотата и переживание этого отражения: «смелым Бог владеет», «я бы сказала, что заблудилась по лестницам и попросила извинения», «может быть, даже лакея меня проводить послали бы», «ну, а когда я их брала, так в кабинете никого не было», «ну, как тут было не взять?».
5. Заключение
Считаем, что в своих работах В.И. Шаховский успел дойти до сегодняшней границы в познании эмоций в языке, а следующим поколениям учёных необходимо установить границу их исследования в коммуникации.
В частности, в языке номинация, дескрипция и экспрессия эмоций отличаются дифференцированностью, что чётко показано в программных трудах учёного , . В языке также легко определимы разные типы эмотивов (в классификации учёного, аффективы, коннотативы и потенциативы) . Однако в речи (шире — коммуникации) границы между ними подвижны, что и позволяет использовать такой термин, как «флюидность». И хотя он и представляется метафоричным, но отражает суть описываемого явления.
Наблюдение за эмоциями в тексте подтверждает, что как номинация эмоций, так и их дескрипция являются прямой и косвенной формами их экспрессии. Это также наводит на мысль о текстовой флюидности указанных процессов.
В качестве перспективы исследования видим необходимость анализа такого параметра флюидности, как одновременность или последовательность переключения между номинацией, дескрипцией и экспрессией эмоций в тексте.
Сами понятия номинации, дескрипции и экспрессии эмоций также представляют несомненный интерес для исследования в силу их наукоёмкости.
Каждое из названых явлений уникально само по себе, а их способность к флюидности ещё больше расширяет горизонты познания.
Так, отметим, что номинация эмоций до сих сопряжена с двумя сложностями. Во-первых, для языка важно, как эмоция проникает в семантику его единиц (для нас интерес представляют в основном единицы лексического уровня, т.е. эмотивы), какой объём в ней занимают. В.И. Шаховский предложил чёткие критерии выявления разных типов эмотивов в языке, но в аспекте флюидности, полагаем, границы подвижны и между ними. В частности, даже сами названия эмоций (которые в классификации учёного являются потенциативами) более эмотивны, нежели совершенно нейтральны. Во-вторых, важно всё-таки отграничить эмоции от других смежных явлений (чувств, настроений и т.д.). Эмотиологи не вводят коэффициент погрешности, иллюстрирующий разницу между ними, но у психологов такое неразграничение может вызывать вопросы.
Для дескрипции эмоций характерно смешение различных частей речи, а также описание языка тела, что переводит исследователя из плоскости вербалики в плоскость невербалики. Подобный переход также обеспечивает ряд закономерных сложностей.
Для экспрессии эмоций также свойственна двойственность: выражать эмоции можно средствами языка и средствами тела.
В речи (тексте) границы между аффективами, коннотативами и потенциативами также часто подвижны, что не свойственно языку. Можно наблюдать совершенно разнообразные проявления флюидности, что свидетельствует в пользу аргумента об актуальности более глубокого исследования данного феномена.