Проблема жанра в поэме Я.М.Р. Ленца «Die Landplagen, ein Gedicht in Sechs Büchern» (1769)
Проблема жанра в поэме Я.М.Р. Ленца «Die Landplagen, ein Gedicht in Sechs Büchern» (1769)
Аннотация
В статье исследуется проблема жанра на примере произведения Я. Ленца «Народные бедствия, стихотворение в шести книгах» («Die Landplagen, ein Gedicht in Sechs Büchern»); анализируемое стихотворение представляет собой лирический цикл в шести книгах.
Произведение объединяет черты разных жанров. Прежде всего, объем произведения и его композиция, где каждая книга имеет свой сюжет, восходящий к Апокалипсису, свидетельствуют о связи текста с жанром эпической поэмы. Жанровые черты эпической поэмы характеризуются наличием сюжета, лирического героя, событийной насыщенностью и пространственно-временной протяженностью. Помимо всего прочего эпической поэме присуща четкая композиция; прошлое отделено от настоящего абсолютной эпической дистанцией. Вместе с тем «Die Landplagen» – произведение лирическое. Это проявляется в предисловии, жанр которого сам поэт обозначает как оду. В наличии все признаки жанра хвалебной оды: торжественный характер произведения, что проявляется в наличии адресата и патетическом подчеркивании его достоинств, в отборе соответствующих изобразительно-выразительных средств, в возвышенном языке. С жанрами как духовной оды, так и эпической поэмы связывает произведение религиозная тематика.
В поэме «Die Landplagen» на содержательном уровне присутствуют характерные жанровые черты духовной оды, которые объединяются с элегическими. В произведении молодого поэта господствуют минорные тона, возникающие вследствие связи с книгой Апокалипсиса, что привносит элегические элементы в текст поэмы «Die Landplagen». Это проявляется в создании у читателя скорбного, меланхолического настроения. Представляется важным отметить влияние на произведение немецкого штюрмера «Ночных дум» (1742-1744) Э. Юнга, что выражается в общности мотивов обоих произведений, хотя и имеющих разные источники: в обоих случаях речь идет о душевных муках и переживаниях, где автор сетует на трагические обстоятельства, ведущие к неизбежной смерти.
Произведение Я. Ленца «Die Landplagen, ein Gedicht in Sechs Büchern» исследуется в рамках сравнительно-исторического и формального методов и позволяет прийти к следующим положениям: в произведении наблюдается смешение жанров эпической поэмы с лирическими, восходящими к античности – одой и элегией.
1. Введение
Актуальность работы обусловлена тем, что жанровая специфика поэтического наследия Я.М.Р. Ленца практически не изучена не только в отечественном, но и в зарубежном литературоведении, что порождает большой интерес и видится своевременным анализ по художественной специфике произведения «Die Landplagen, ein Gedicht in Sechs Büchern».
2. Основные результаты
Поэма Я М.Р. Ленца «Народные бедствия» («Die Landplagen, ein Gedicht in Sechs Büchern») была создана в 1769 году. Семнадцатилетний юноша создал лирический цикл в шести книгах, посвятив свой шедевр Екатерине II, российской императрице.
Замысел прославить российскую императрицу Екатерину II в стихах родился у Я. Ленца по примеру И.Г. Гердера, который еще в 1765 году напечатал две оды в честь императрицы в рижском литературном журнале «Учёные Приложения» „Lobgesang am Neujahrfeste“ и „Ode auf Katharinas Thronbesteigung“ .
Юный версификатор посвятил императрице поэму «Народные бедствия» (1769). Тексту предшествовала ода, соединяющая черты хвалебной оды и молитвы. Эта Ода начинается с обращения к царственному адресату, который окружен ореолом сверхбожественной святости.
«Die Du weis' und gerecht stets in demselben Glanz
Herrschst, Anbethung verschmähst, anbethungswürdig sein
Ohne Lorbeer voll Bluts, thörichte Helden lehrst,
Hin, hinauf zu Dir fleugt mein Lied».
«Ты мудра и справедлива в своем величии, // На престоле ты царствуешь, презирая раболепие, // Без кровавых битв учишь безрассудных героев, что достойно уважения. // К ЕЕ императорскому Величию летит моя песнь». (Перевод автора статьи).
И далее – лирическая патетика в свободной рифме александрийского стиха:
«Lebe, Mutter der Welt! siehe, der Völker Wohl
Fleht, es fleht Ihr Gebet, still in die Nacht geschluchst:
Lebe! die Du an Huld gleichest der Gottheit, sei
An Unsterblichkeit auch ihr gleich».
«Пребудь (досл.:живи), Мать Мира, смотри, она молит о благополучии народа! // К ней обращаются с молитвой, рыдая тихо в ночи: // Живи, равная божеству в поклонении, будь равна ему и в своем бессмертии!» (Перевод автора статьи).
«Народные бедствия» – оригинальное по форме и по содержанию произведение. Избранная форма давала автору простор для раздумий, для непосредственного обращения к своим современникам и потомкам.
Заимствуя у Гердера желание восславить жанром оды Екатерину II, Ленц перенимает у Ф. Клопштока принципы стихосложения: выбор слова, построение фразы, размер стиха-гекзаметр, но и в сюжете всех шести книг можно встретить поэтические образы, аллегории и метафоры из «Мессиады» Клопштока. Намерение Ф. Клопштока в «Мессиаде» сводилось к преобразованию фабульного материала Библии в поэтическое сочинение. Аналогичного намерения в своем лирическом цикле придерживался и Я. Ленц.
Стоит отметить, что у рассматриваемого автора присутствуют схожие элементы с Клопштоком, с Мильтоном и Э. Юнгом (1684- 1765) – под влияние последнего Я. Ленц попадает после знакомства с клопштоковской «Мессиадой». В «Народных бедствиях» Ленца и в «Мессиаде» Клопштока центральный отправной пункт одинаков и заключается в утверждении, что существующий мир находится накануне своего конца, затем дается «откровение» о сущности, ходе и результатах предстоящей катастрофы. Исторический процесс и будущее изображаются в аллегорической форме, в виде борьбы друг с другом чудовищ, в виде смен стихийных явлений. С одной стороны, образы, возникающие в стихотворении, отсылают к Апокалипсису (прежде всего, к всадникам Апокалипсиса), с другой объясняются личными впечатлениями поэта-штюрмера. У Клопштока Я. Ленц перенимает и риторическую рефлексию в канве каждой из шести книг. М.Н. Розанов в книге о Ленце так утверждает данное высказывание: «У Клопштока риторика нашла художественное применение, эпос же Ленца часто есть не что иное, как проповедь протестантского пастора, который обращается к своей пастве в гекзаметрах. Само по себе разумеется, что эту риторику мальчик подслушал у своего отца» .
Перекличка поэмы с религиозными произведениями неслучайна. Я. Ленц происходил из семьи пастора, был богословом (он закончил богословский факультет Кенигсбергского университета) и пиетистом. Уже первый поэтический опыт Ленца был связан с религиозной проблематикой: он пишет «Die Versöhnung Christi» («Примирение Христа») (1766).
Я. Ленц был свидетелем некоторых событий, положенных в основу сюжета своего произведения, как, например, пожар в Дерпте в 1763, ежегодные наводнения по причине выхода реки Эмбах из берегов. Из года в год были неурожаи, что повлекло за собой голодные годы для населения. Свидетелем некоторых событий Ленц не мог быть, эти сведения были взяты из рассказов родителей или поучительных проповедей отца . Землетрясение 1755 года в Лиссабоне оживленно обсуждалось европейским сообществом. Данное событие не раз будет трагической фабулой художественных произведений немецких и зарубежных писателей.
Знакомство с произведением Э.Юнга дало юному поэту идею и план его „Die Landplagen“. На первых страницах поэмы «Ночные думы» Юнг так перечисляет обрушившиеся бедствия:
„War, famine, pest,volcano,storm, and fire,
Intenstine broils, Oppression, with her heat
Wrapt up in triple brass, besige mankind„ .
Я. Ленц в шести книгах изображает народные бедствия. Война, голод, чума, пожары, наводнения и землетрясение – вызывают у читателя глубокую грусть и переживания. Глубоким трагизмом проникнуты картины опустошения, вероломства врага, народной нищеты и неволи.
Ленц не отходит от типичных жанровых черт духовной оды. В произведении переданы внутренние религиозные переживания. Например, герой первой книги «Война» отождествлен с автором. Поэт устремлен отстоять гуманный идеал, в осуществлении которого он видит единственно разумный и допустимый смысл жизни. Душа, по мысли автора, томится в земных оковах, но ей нет необходимости предвкушать небесный рай. Сила воли и разума человека способны осуществить счастливое будущее на земле.: «Höret und bebt: Es ist für Teufel ein Gott da».
В поэме Я. Ленца на содержательном уровне присутствуют, как было указано выше, характерные черты жанра духовной оды, которые сочетаются с элегическими:
«Wechselnde Scenen voll Grauen, stellt euch den furchtsamen Sinnen
In eurer ganzen Abscheulichkeit dar. Entkleidete Felder!
….
Menschliche Schatten, nicht Menschen mehr, mit todblassen Gesichtern, // Mit bluttränenden Augen! … // Streitende, gegen einander erhizzete Vesten des Weltbaus».
«Меняющиеся картины ужаса в абсолютном отвращении изображает полный страха наш разум. Не засеянные поля! …
Нет человечества, лишь тени с мертвенно- бледными лицами и налитыми кровью глазами, спорящие друг против друга крепости мироздания». (Перевод автора статьи).
«Krig, Zerstörer der Freuden, Verderber friedseliger Staaten! // So erschreklich du bist, sind schreklicher oft deine Folgen…».
«Война, разрушительница мира и погибель государств- еще ужаснее последствия твои…». (Перевод автора статьи).
К середине XVIII столетия жанр элегии возродился после своего упадка, занимая в европейской литературе лидирующее положение.
Элегия – жанр лирики, родиной которого является Древняя Греция. Канонические признаки жанра на содержательном уровне концентрируются на воспоминании о минувших днях, грусти и разочаровании, о вселившимся в душу отчаянии:
«Ach die Natur ist vergiftet. Die farbenspielenden Wiesen // Liegen izt falb ausgebreitet, und Pharaonische magre // Kühe suchen dort Nahrung, und füllen die Mäuler mit Staub an». «Увы, природа отравлена. Когда-то цветные поля лежат сейчас обесцвеченные. Тощие коровы ищут там себе пропитание и лишь набивают свои морды золой и пылью». (Перевод автора статьи).
Ключевым аспектом Я. Ленц делает философскую мысль о всесильности смерти, о царящем на земле предчувствии гибели.
В «Народных бедствиях» нет органического единства мира, так как противоборство верующих непримиримо с атеизмом неверующих. Полярные противоречия никогда не найдут точку примирения.
Автор утверждает, что существующий мир, погрязший в грехах не уступит места будущей земной жизни, по той, вероятно, причине, что не изменится ситуация в намерении почитать Бога.
«Dennoch seufzest du bald, ein zweigloses Holz in den Flammen.
Hirnlose Narren! die ruhig und ohne Sterbegedanken
Täglich sich in den Vorhof des Todes ins Schlafgemach wagen.
Diese stumme Stille, voll schwarzen heiligen Grauens,
Dieser horchende Himmel aufs Flehn einsamer Gerechten,
Dieser gegenwärtige Gott, mit dem sie allein sind,
Wekket sie nicht.» – в этих строках элегическое начало ярко выражено. Здесь повествуется о слабости человеческой натуры, о безнадежной печали поэта о его нравственной немощи. Ежедневно засыпая в преддверии смерти, неверующий опутан нитями покорности ей. И из этой дурманящей дремоты даже Бог не разбудит его.
Далее следует указать следующее утверждение: в шести книгах автора прослеживается художественная сюжетная линия. В книге «Война» – апокалиптические пейзажи на фоне военных действий, в книге «Голод» и «Чума» – земные бедствия, посланные ангелом смерти за людские грехи и безрассудства; «Пожар» и «Наводнение» – природные катастрофы – будоражащие, насыщенные скрытой тревогой. В шестой книге «Землетрясение» - гнев Всевышнего за порочность души человека. Здесь можно говорить о смешении жанра эпической поэмы с жанром элегической духовной оды, где элегическое начало в доминанте.
В качестве примера продемонстрируем вариант из первой книги. В первой книге «Война» сюжет построен по классическому образцу любого литературного текста: «завязка-кульминация-развязка».
«Глухой грохот проснулся вдалеке и эхом вторит в горах – это вражеские войска наступают, идущие размеренным шагом. Дети, женщины и старики в безумном страхе, из последних сил спасаются бегством, но для спасения отрезаны пути. Враг, ворвавшись в дом, на глазах у матери убивает ребенка. Мать стонет, умоляет, обещает за спасение дитя деньги, имущество и свою добродетель. «А смех его как пламя преисподней» (Перевод автора статьи) // «Aber er lacht' ihrer Wuth: so lachen nächtliche Blitze, So lachen Flammen der Hölle durchs sie umwölbende Dunkel» . «Горящие ядра, выплеванные орудиями, порождают ярость и месть» (Перевод автора статьи) // «Brennende Kugeln stürzen aus zornig brüllender Stükke Ehernem Rachen umsonst auf die langsam sich nähernden Feinde;» . Герой первой книги по имени Сильвиус возвращается с войны домой, к своей оставленной возлюбленной. «Смотри, распахиваются двери комнаты. Мужчина, в непривычной одежде, с отросшей бородой в объятиях сжимает возлюбленную» (Перевод автора статьи) // «sieh! da eröfnet Schnell sich die Thüre des Zimmers. Ein Mann, In ungewöhnlicher Kleidung, mit wild herabfallendem Barte Und entzündeten Augen umarmt lautweinend die Schöne» . «Он произносит ее имя запинаясь, тысячу раз прижимает ее бессильную руку к губам, омывает руку своими слезами. "Любимая, дорогая, лучшая, драгоценная Дорис!" Она вздрагивает, смотрит на него и узнает его: "Сильвиус! – Это ты, Сильвиус? Это ты, мой возлюбленный?»» (Перевод автора статьи) // «Er spricht ihren Namen mit Stammeln Tausendmal aus, drükt ihre kraftlose Hand an die Lippen, //Wäscht sie in seinen Tränen. »Geliebteste, theuerste, beste, //Theuerste Doris!« Sie zittert, betrachtet ihn, und erkennt ihn: // «Silvius! – Bist du es, Silvius? Bist du es, theurer Geliebter?» . «Ликующие звуки заполняют местность, а радость влюбленных душ, которая возрождает и увлекает за собой, в будущем будет умиротворена. Пастор об этом произнесет у пыльного алтаря». (Перевод автора статьи).
Конец сюжета благополучен: «Свою историю он повествует, она нежно вытирает слезы, которые сопровождают рассказ, она повествует о своей судьбе, и он усмиряет слезный поток своими поцелуями». (Перевод автора статьи). // «Seine Geschicht' ihr erzählen. Sie troknet dann zärtlich die Tränen // Die die Erzehlung begleiten, und muß auch ihm ihren Kummer //Ihre Geschicht' erzehlen, dann küßt er die reizenden Tränen // Von ihren Wangen weg, die ihre Erzehlung begleiten» .
3. Заключение
Таким образом, в произведении Я. Ленца наблюдается феномен жанрового смешения, речь идет как о синтезе разновидностей жанра, так и о присутствии в эпической поэме черт лирических жанров, восходящих к античности – оды и элегии. На содержательном уровне происходит изменение типа вариативного воспроизведения жанровой картины. Жанровое смешение сопровождается пересозданием структуры жанра с появлением новых черт.