РЕТИВЫЙ, РЕТИВО: специфика семантики и функционирования в современных СМИ (по данным НКРЯ)
РЕТИВЫЙ, РЕТИВО: специфика семантики и функционирования в современных СМИ (по данным НКРЯ)
Аннотация
Статья посвящена исследованию значения лексем «ретивый», «ретиво», формируемом в узусе, в массовом и регулярном их воспроизведении в современной речи. Как показал опрос студентов, проведенный в рамках исследования, прилагательное «ретивый», во-первых, практически незнакомо половине опрошенных, во-вторых, те студенты, которые знакомы с этим словом, в подавляющем большинстве указали его значение, соответствующее кодифицированному, то есть указанному в толковых словарях, в-третьих, указали на его позитивную коннотацию. Однако анализ конкорданса леммы «ретивый» Газетного корпуса в Национальном корпусе русского языка показал, что из 575 примеров употребления слов «ретивый», «ретиво» только 52 употребления соответствуют языковой норме. Остальные более девяноста процентов употреблений этих слов, представленных в текстах НКРЯ, описывают ситуацию негативно или крайне негативно с правовой, этической, моральной точек зрения. В ходе исследования выявлено, что в результате узуального семантического сдвига у прилагательного «ретивый» и наречия «ретиво» в современном русском языке устойчиво развивается новое значение, не совпадающее с кодифицированным значением и в определенном смысле ему противопоставленное.
1. Введение
Встреченная однажды автором в одной из газет фраза «Мы с вами до суда не встречались, – продолжала ретивая адвокатша разговор с потерпевшим, – нужно обсудить кое-какие детали» обратила на себя внимание довольно нетрадиционным словосочетанием «ретивая адвокатша» и тем в целом негативным контекстом, в котором данная фраза была употреблена. Фраза резала слух из-за сочетания слов, относящихся к разным стилям русского литературного языка, из-за, казалось бы, разных, не пересекающихся между собой планов содержания, образующих словосочетание языковых единиц. Ощущение семантического диссонанса вызвало явное противоречие между кодифицированным значением прилагательного «ретивый», соответствующим языковой системе (норме), и тем, что читалось в контексте высказывания. Вспомнилась работа О. А. Лаптевой, в которой автор, рассуждая о соотношении нормы и узуса, пишет, что «кодифицированная норма всегда консервативна, узус – изменчив и способен воздействовать на норму и изменять ее» и, подводя итог, задает вопрос о том, где находится «та тонкая грань, за которой оттенок употребления становится оттенком значения» . Возникло желание попытаться найти ответ на этот непростой вопрос.
2. Основная часть
Значение прилагательного «ретивый» в толковых словарях русского языка уже более века трактуется вполне однозначно и непротиворечиво, а именно: «усердный, горячий, пылкий на дело, старательный, ревностный, ражий духом» ; «усердный, старательный, действующий с рвением» ; «о человеке: энергичный, усердный» . В словаре синонимов прилагательное «ретивый» приводится в одном ряду со словами «старательный, прилежный, усердный, исправный, исполнительный, рьяный, злой (до чего), лютый (до чего) (прост.); ревностный (книжн.); истовый (уст.)» . Этому значению соответствует и значение наречие «ретиво», образованного от прилагательного «ретивый». Очевидно, что кодифицированное коннотативное значение этого слова в стилистическом отношении исключительно позитивное. Но в сочетании со словом «адвокатша» традиционно возвышенная коннотация слова «ретивый» входит в диссонанс с коннотативным, эмоционально-экспрессивным значением первого, которое является стилистически сниженным и стоит в одном ряду с такими стилистически сниженными словами как «докторша», «директорша», «профессорша», «инженерша», употребляемыми «обычно с неодобрительной или ироничной экспрессией» .
В то же время словосочетание «ретивая адвокатша», несмотря на очевидную экспрессивно-стилистическую противоречивость составляющих его компонентов, вполне естественным образом вписывалось в контекст статьи, выступая, по замечанию В. А. Плунгяна, в качестве элемента отказа от претензий на общественную значимость, отказа от языковой нормативности, апеллирующей к повседневной языковой практике «среднего образованного человека» .
Отказ от языковой нормативности в современных российских СМИ, как печатных, так и электронных, явление весьма распространенное и, будучи, очевидно, веянием времени, не вызывает у «среднего образованного человека» особого возражения. Связано это, вероятно, с тем, что современные СМИ оперируют «множеством “вторичных” текстов, изначально принадлежавших другим функциональным сферам: это, например, официально-деловая речь, речевой обиход представителей различных социальных групп» . В этом смешении стилей и текстов, как в плавильном котле, возникают новые смыслы слов и исчезают старые. Данная тенденция оказывает значительное влияние на современное состояние русского литературного языка и, следовательно, требует серьезного осмысления этого явления специалистами. Неоценимую помощь лингвисту в работе со словом и текстом последние без малого два десятилетия, вне всякого сомнения, оказывает Национальный корпус русского языка (далее НКРЯ), появление которого в 2004 году «не просто дало в распоряжение лингвистов новый мощный инструмент анализа фактов языка — оно в определенной степени изменило теоретические приоритеты и отчасти даже взгляды на то, чем является язык и какие задачи изучения языка являются наиболее важными» . В связи с этим утверждение о том, что «в известной дихотомии системы и узуса корпус ориентирует лингвистов на узус – хотя бы по той простой причине, что никогда раньше узус не был так хорошо доступен для исследований» , не вызывает сомнений. Однако, используя материалы НКРЯ для выявления новых смыслов, необходимо отчетливо понимать, что в узусе формируются и вступают в различные взаимоотношения варианты речевого употребления, выбор и социальный статус которых с одной стороны регулируется на основе понятия нормы, с другой же стороны узус как естественно-речевое образование норме противостоит . При этом, будучи противопоставленным норме, «именно узус – т. е. тексты – и является единственной подлинной реальностью науки о языке, т. е. объектом, доступным непосредственному наблюдению» .
В. А. Плунгян, анализируя НКРЯ как инструмент и как новую идеологию лингвистического исследования, обозначил список «идеологических предпочтений», характерных для нового взгляда на задачи теоретической лингвистики, а именно:
1) внимание не к слову или к предложению, а к дискурсу — то есть к реальному инструменту коммуникации в целом, а не к его отдельным фрагментам;
2) внимание к квантитативному компоненту языка, т. е. учет в первую очередь более частотных (в дискурсе!) элементов по сравнению с менее частотными, и признание квантитативных отношений существенным фактором в языковой эволюции и структуре языковых правил;
3) внимание к синхронной вариативности языка, т. е. признание того факта, что в рамках данной языковой общности не существует единой жесткой системы средств выражения смысла, а существуют различные стратегии реализации этой задачи;
4) внимание к диахронической вариативности языка, т. е. признание того факта, что язык постоянно изменяется во времени и полностью отвлечься от этой нестабильности невозможно . Ориентация на обозначенные «идеологические предпочтения» позволила выявить ряд интересных закономерностей употребления слов «ретивый», «ретиво» в современных СМИ.
НКРЯ предоставляет исследователю возможность изучать функционирование единиц языка в развертывающемся во времени и пространстве дискурсе «здесь и сейчас», сопоставлять и оценивать факты языка в их живом непосредственном взаимодействии с «живой» реальностью.
Применительно к предмету исследования материалы корпуса позволили сделать ряд интересных выводов. Казалось бы, слово не входит в активный словарный запас современных носителей русского языка, что подтвердил проведенный нами опрос студентов первого курса Байкальского государственного университета. Из 103 опрошенных 48 человек указали, что не знают значения слова «ретивый» и никогда его не встречали. Остальные 55 человек, указавшие значение этого слова, отметили, что встречают в речи это слово редко. Однако материалы НКРЯ свидетельствуют о том, что это слово в современном печатном медийном дискурсе отнюдь не предано забвению. Конкорданс леммы «ретивый» в подкорпусе «Центральные СМИ» представлен 646 газетными текстами и 690 примерами в интервале с 1985 по 2021 год. В них прилагательное «ретивый» и наречие «ретиво» в их прямых значениях встречается 575 раз, 86 раз встречается фамилия Ретевых, в 11 примерах эта лемма встречается в идиоме «взыграет/взбрыкнет ретивое», в 18 примерах данное слово употребляется как имя собственное (название корабля).
Интересным оказалось исследование коннотации слова. Опрос студентов показал, что эмоционально-экспрессивная окраска слова оценивается ими неоднозначно. 37% опрошенных назвали коннотацию данного слова положительной, что не противоречит ее словарному значению, 10% опрошенных указали коннотацию как негативную. И лишь 6% определили слово как нейтральное. Однако исследование текстов с прилагательным «ретивый» и наречием «ретиво» в их прямых значениях, представленных в НКРЯ, показало, что лишь около 10% из них описывают ситуацию в позитивном ключе, то есть в целом соответствуют однозначно толкуемому кодифицированному значению слова «ретивый». Остальные 90% употреблений данного слова, представленного в текстах НКРЯ, приходятся на контекст, описывающий ситуацию негативно или крайне негативно с правовой, этической, моральной точек зрения. На это указывает лексическое окружение прилагательного «ретивый» и наречия «ретиво». Такие часто встречающиеся в условиях негативного контекста словосочетания, как особо ретивые, излишне ретивые, слишком ретивые, чересчур ретивые, чрезмерно ретивые, ретив не в меру, столь ретивые, самые ретивые, не в меру ретивые (здесь и далее примеры взяты из Национального корпуса русского языка ), с очевидностью, указывают на чрезмерно высокую, нежелательную, превышающую необходимость и, следовательно, негативно оцениваемую в описываемой ситуации, степень признака. Глагольные словосочетания с наречием «ретиво», такие как ретиво «накидать» бюллетени, чересчур ретиво и крайне небрежно выполнившие требование, излишне ретиво претендовал на единоличное лидерство, ретиво скомпоновав стенограммы, ретиво освещать в СМИ, ретиво выступает в роли адвоката этих нелюдей; ретиво ввяжутся в аппаратные войны; ретиво защищать интересы иностранного дельца; ретиво наказывали; ретиво «исправляться», чтобы, не дай бог, не прогневить высокого гостя; слишком ретиво скупать доллары; ретиво жали депутатам руки и обещали «отблагодарить от всей души»; ретиво приседать и «выбрасывать» ноги вперед также ясно указывают на крайне негативную оценку описываемой ситуации. Однако сами по себе словосочетания и даже их высокая частотность не дают полной картины вкладываемого в прилагательное «ретивый» и наречие «ретиво» значений. Для их понимания необходим речевой ситуативный контекст. Приведем лишь несколько примеров из НКРЯ: «Ему всячески мешали заниматься наукой, не разрешали участвовать в работе съездов офтальмологов, ретивые партийные активисты обвиняли его в нелепых, абсурдных идеологических прегрешениях. (Мехман Гафарлы. Два призвания профессора Мусаева // Независимая газета, 1997.01)»; «И еще того, как грамотный солдат может подвести под монастырь своего излишне ретивого идиота-командира. (МОЯ ТВОЯ НЕ ЗНАЙ! // Аргументы и факты, 2000.08)»; «А ретивые чинуши на местах еще и грозят им судом, судебными приставами и выселением. (Виктор БАРАНЕЦ. Бездомные новоселы // Комсомольская правда, 2013.06)»; «Немецкие ученые склонялись к тому, что путаницу внесли их коллеги в 1935 году, чересчур ретиво и крайне небрежно выполнившие требование Кембриджского конгресса ботаников об обязательном наличии типового экземпляра каждого описанного вида растений. (Ася Петухова. Наука об арбузе // Коммерсант, 2020.08]»; «власть как раз и посылает сигналы региональным элитам, которые могут ретиво «накидать» бюллетени в борьбе за электоральные рекорды. (Кремль пытается подавить политизацию общества // Ведомости, 2021.04)». Как видим, более широкий контекст не оставляет сомнений, в каком значении употребляются интересующие нас слова. Как отмечалось выше, в данном значении лексемы «ретивый», «ретиво» в современных СМИ используются примерно в 10 раз чаще, чем в значении, указанном в словарях.
Выявление этого нового значения показывает, что «из соотношения схема-узус следует…, что конкретный анализ способен обнаружить правильное как объективное явление, которое коренится в самой системе языка и которое может быть использовано по воле людей для эффективного общения» .
3. Заключение
В свете проведенного исследования невозможно не согласиться с мнением В. А. Плунгяна о том, что материалы НКРЯ позволяют регистрировать появление или угасание отдельных явлений языка, исследовать и фиксировать «малозаметные изменения сочетаемости и значений слов, изменения частотности различных конструкций или частотности употребления лексических и грамматических вариантов».
Таким образом, в результате узуального семантического сдвига у прилагательного «ретивый» и наречия «ретиво» в современном русском языке устойчиво развивается второе значение, отнюдь не совпадающее с кодифицированным и в определенном смысле ему противопоставленное. Очевидно, что это противопоставление не случайно, что оно позволяет по-новому, более ярко, более точно реализовать коммуникативное намерение автора.