ДЕФЕКТЫ КРЕОЛИЗОВАННОГО МЕДИАТЕКСТА: НЕЯСНОСТЬ, БЕССОДЕРЖАТЕЛЬНОСТЬ, КАЛАМБУР

Введение

Современное медиасообщение имеет сложную структуру, поскольку чаще всего является креолизованным текстом [1], [2], [4], [6]. Наличие невербальных компонентов сегодня обязательно для медиатекста, поскольку любая картинка (фотографии, коллажи, карикатуры, таблицы, схемы, мемы, репродукции, макеты и т. п.)., видео или аудиофайлы привлекают и удерживают внимание аудитории [1], [2], [6], [7]. Благодаря невербальным частям текста адресат чаще испытывает эмоции, более охотно делится публикацией в социальных сетях, склонен дочитывать текст. Е.Е.Анисимова [1] называет семь функций креолизованных текстов. 1) Символическая (через изображения выражаются абстрактные понятия, например, заметки про открытия астрономов сопровождаются снимками планет, звезд, космических аппаратов и т.п.). 2) Иллюстративная (картинка в этом случае оживляет повествование для читателя, например, в новости об очередях в поликлиниках в период пандемии такую роль сыграет фотография толпы людей, стоящих у входа в медцентр). 3) Аргументирующая (иллюстрация выступает доказательством сказанного в тексте, гарантирует честность автора, часто это скрины документов, архивные фото, снимки найденных вещей и т.п.). 4) Эвфемистическая (в этом случае картинка требует интерпретации от самого читателя, например, новость о выставке «оживших» картин И. И. Шишкина проиллюстрирована его репродукцией, которую интерпретировать следует самому читателю). 5) Имиджевая (в этом случае иллюстрация подчеркивает имидж издания или той сетевой площадки, где публикуется текст и картинка, его сопровождающая, например, каждое издание устанавливает свои границы этического в иллюстрациях). 6) Характерологическая (невербальные компоненты позволяют передать исторический колорит, особенности местности, национальный дух, индивидуальные черты человека и т. п., например, в новости про Сабантуй фотографии покажут национальные костюмы, предметы быта, уникальные блюда и т. д.). 7) Сатирическая (в этом случае картинка рождает заранее продуманный автором комический эффект).

Вербальный текст может быть по-разному объединен с невербальным компонентом. Например, картинка и текст могут быть неразрывно связаны, в этом случае текст без изображения или изображение без текста до конца понятны не будут. Связь иллюстрации и текста может быть частичной, в этом случае картинка дополняет текст, но и без нее адресат поймет авторский замысел. Важно, что в креолизованном тексте восприятие включает в себя одновременное понимание и словесного, и изобразительного, именно поэтому, какой бы ни была креолизация, архитектоника текста, сочетание вербального и невербального должно быть гармоничным, ясным для читателя [6], [7]. Все части публикации работают на выражение основного суждения автора. Если оценивать такой текст с позиции его смысловой структуры, то невербальные компоненты могут играть роль иллюстрации, констатирующего или развивающего тезиса [3], [9].

В данной статье мы обратим внимание на случаи неудачной организации креолизованного текста, рассмотрим примеры неясности, бессодержательности и каламбурности на уровне сочетания вербальных и невербальных компонентов медиатекста [8]. Материалом для исследования послужили материалы информационного агентства (далее ИА) «URA.RU». Стандартное сообщение ИА состоит из основного текста (вербальная часть) и иллюстрации (невербальная часть). Основной   текст включает в себя заголовок, лидовый абзац, тело текста, бэкграунд. Невербальный компонент чаще всего представлен в виде фото, коллажа или скрина и всегда сопровождается подписью. Мы покажем примеры неудачного соединения иллюстрации и основного текста. Отметим, что точные ссылки на примеры дефектных текстов мы не даем по этическим соображениям, а также потому, что часть погрешностей была исправлена в результате обсуждения текстов с их авторами.

Ошибки в сочетании вербального и невербального в медиатексте

Неясность. Этот вид погрешности возникает при полном несовпадении сути иллюстрации, подписи к ней и основного текста. В этом случае адресату сложно уловить смысловую связь между картинкой и основным текстом, между картинкой и подписью к ней. Причины такой неясности могут быть различными. Приведем примеры.

К публикации о том, что жители Югры застряли на границе России и Грузии из-за проблем с документами, подобрана фотография губернатора ХМАО Н. В. Комаровой, выступающей на каком-то торжественном мероприятии. При этом в публикации не идет речь о губернаторе и каком-либо торжестве, автор рассуждает только о том, в какие бюрократические передряги с документами попали югорчане и как долго они не могут пересечь границу. При этом подпись к фото повторяет главную мысль заметки: «Югорчане не могут въехать в Россию с территории Грузии». Конечно, такое сочетание картинки, подписи и текста ставит читателя в тупик. Объяснить роль губернатора в ситуации застрявших на границе югорчан невозможно. По какой причине фото губернатора иллюстрирует новость о сложностях на границе, для читателя остается неясно. Выбор иллюстрации в данном случае построен на ассоциации «ХМАО-Югра- руководитель Комарова», которая, возможно, понятна адресату, но не объясняет логической связи картинки и текста, уводит читателя в сторону от основного суждения автора, загромождает текст, усложняет процесс интерпретации изображения и основного текста.   

Покажем еще один пример. Новость посвящена проблемам работников промышленного предприятия одного из городов Свердловской области. Сотрудники предприятия пожаловались на задержку зарплаты, но вместо денег получили угрозу увольнения. Данная публикация сопровождается изображением автобуса, в котором виден водитель и пара пассажиров. Подпись к фото гласит: «На предприятии после заявления работников уже месяц идет проверка». Уловить логическую связь между текстом и фото, между фото и подписью снова невозможно. Предприятие, о котором идет речь в новости, не имеет никакого отношения к транспорту. Предположение, что автобус на снимке возит работников предприятия, тоже не имеет никаких оснований, поскольку в тексте об этом ничего не сказано.

Читатель, сталкиваясь с такими примерами, невольно начинает разгадывать их, ведь понимание креолизованного текста подразумевает работу с изображением и текстом одновременно. Если взаимодействие компонентов креолизованного сообщения читателю неясно, он склонен в целом информацию считать непродуманной, а ее автора непрофессиональным. Коммуникативный конфликт, который рождает неудачное сочетание картинки и текста, отвлекает адресата от сути сообщения, провоцирует на критическое отношение к работе журналистов. Увы, примеров неудачного иллюстрирования встречается много. Думается, это результат непродуманной работы с текстом, невнимательного отношения к различным, но взаимосвязанным частям креолизованного сообщения. Возможно, причиной погрешности становится спешка автора или отсутствие внимания к тексту со стороны бильд-редактора.

Остановимся еще на одном примере. К материалу о финансировании роддомов в России предлагается снимок литровой банки, полной пятирублевых монет, и подпись: «Каждый новорожденный обходится бюджету». Это пример недосказанности, пропуска смыслового звена, что тоже в итоге приводит к неясности. Такие обрывочные формулировки в подписи к иллюстрации часто следствие невнимательности автора. Но также возможно, что к обрывочным предложениям под снимками приводит ограничение на знаки в конкретных частях текста, которое существует в некоторых изданиях. Например, заголовок или подпись к фото не должны превышать 50-70 знаков с пробелами. В этом случае вечно торопящийся журналист может не заметить, что его подпись не входит в оговоренные рамки, и читатель получит неясный компонент текста. В приведенном примере неясность быстро устранится, если читатель познакомится с основным текстом, в котором указывается точная сумма, которую государство выделяет на новорожденного. Но если наш адресат читает новости поверхностно, обходясь заголовком, фото с подписью и, возможно, лидовым абзацем, то информацию он получит неполную и неясную.

Бессодержательность. Этот вид погрешности возникает из-за повторов информации (дублирование), сообщения об очевидном, крайнего лаконизма, а также из-за бесполезности иллюстрации. Проиллюстрируем указанные случаи.

Повторение информации может быть разным. Во-первых, возможны буквальные повторы иллюстраций. Например, одна и та же картинка дополняет различные новости, которые стоят на сайте рядом. Этот повтор – снова результат невнимательности автора, который не заметил, что выбранная им картинка уже была использована другим автором. Случается, одна и та же иллюстрация повторяется дважды в одном тексте, часто это происходит по техническим причинам. Во-вторых, встречается повтор какой-либо части смысловой структуры текста (главной мысли, тезиса, иллюстрации), дублирование ее в заголовке, лиде, в подписи к фото и в изображении к тексту. Например, заголовок новости сообщает: «Россияне увидят затмение Луны», лидовый абзац повторяет эту мысль («Жители России сегодня смогут увидеть затмение Луны, которое состоится в 22:12 по московскому времени»), то же самое говорится в подписи к фото («Россияне увидят затмение Луны»), а на самом фото изображено объявление: «Лунное затмение 5 июня 2020 года в 22:12 по Москве». Такое четырехкратное дублирование информации должно если не обидеть адресата, то как минимум оттолкнуть бессодержательностью.

Приведем другой пример бессодержательности. Новость о конфликте между директором департамента информполитики Свердловской области Юлией Прытковой и руководителем «Областной газеты» Дмитрием Поляниным дополняется снимком, на котором герои публикации стоят рядом. При совершенно нейтральном повествовании в самой новости и при отсутствии на снимке других людей подпись к фото уточняет: «Война Юлии Прытковой (справа) и Дмитрия Полянина длится уже более года». Это уточнение «справа» выглядит даже комично и совершенно бессодержательно.

Максимальный лаконизм подписи к фото тоже может привести к бессодержательности. К заметке о начале периода подготовки детей к школе дана фотография девушки, несущей из магазина пакеты, полные покупок. Подпись к фото минимальна и по сути бессодержательна: «Шопинг».

Раскроем еще один пример. Большая статья подробно рассказывает о том, как автолюбителям получить от страховых компаний полную сумму за ремонт авто быстро и без суда и как предпринимателям, живущим за границей, вернуть накопления в Россию и получить налоговую протекцию. Публикация полезная, но объемная и непростая для чтения. Поэтому привлечь к ней внимание адресата могла бы удачная иллюстрация. Однако этот текст сопровождается фото, на котором видна рука человека в деловом костюме, занесенная над неким документом в папке. Вероятно, человек собирается документ подписать. Нельзя сказать, что этот снимок путает читателя, не имеет отношения к содержанию статьи или противоречит ему. В статье идет речь о многих документах, часть из них подписана и уже вступила в действие. Однако такая иллюстрация бессмысленна, она не вызывает никаких эмоций у адресата, она не дополняет текст настолько, чтобы читатель смог найти в ней какую-то новую информацию, она не привлекает внимание, то есть не играет ту роль, которая ей отведена в медиатексте. Такая картинка имеет настолько обобщенный характер, настолько размытое значение, что в ней нет никакого смысла по отношению к тексту, который она сопровождает. Такого рода иллюстрации бессодержательны, бессмысленны, нейтральны, следовательно, бесполезны. Формально текст в этом случае проиллюстрирован, но фактически такое иллюстрирование может оттолкнуть читателя, особенно если привлекательность изображения для него – важный критерий выбора информации.

Каламбур. Сначала уточним, что каламбур в данной статье мы рассматриваем как дефект, а не как выразительное средство. Ошибкой мы считаем непредусмотренный каламбур, не запланированный автором. Каламбур – погрешность, если комический эффект, замеченный адресатом в тексте, нарушает логику текста, мешает восприятию авторской мысли, сбивает читателя с толку. Каламбур может родиться в сочетании изображения и подписи к нему, сочетании изображения и основного текста. Обратимся к примеру.

К новости о страшных пожарах в Курганской области, оставивших многие семьи без жилья, автор ставит изображение пастуха и коров, бредущих через поле. Подпись к фото сообщает: «Рабочая группа определит, какую поддержку получат уральские погорельцы». Так автор проиллюстрировал информацию о том, что губернатор и его помощники, вошедшие в рабочую группу, помогут пострадавшим. Однако читатель получил возможность посмеяться над тем, что в рабочую группу вошли быки и коровы…

Заметим, что креолизованный текст может содержать различные ошибки одновременно. Например, текст с заголовком «После закрытия выставки вооружения Нижний Тагил лишился и отеля Park Inn by Radisson» настраивает читателя на два предмета речи – закрытие выставки и закрытие отеля. Однако в тексте нет ни слова о выставке вооружения, вся заметка посвящена исключительно расторжению договора с отелем. При этом новость иллюстрируется фотографией военного полигона, по которому в клубах пыли движется танк, вокруг видны взрывы, военные машины и солдаты. Подпись к этой фотографии гласит: «Отель мирового бренда работал в городе с сентября 2015 года». Конечно, читатель становится в тупик, ведь невозможно понять, какое отношение выставка вооружений имеет к отелю, как связано изображение танка и сообщение о работе отеля? Читатель может только посмеяться, предположив, что отель пострадал в результате атаки военных. Как видим, в этом тексте допущены сразу две ошибки: неясность и каламбур. Тот факт, что в заголовке заявлены два предмета речи, один из которых в тексте никак не раскрывается, можно рассматривать как нарушение закона тождества, но поскольку предмет речи «выставка вооружений» не получает своего развития, это скорее говорит о неясности в данном тексте.

Заключение

Как показало наше исследование, построение современного креолизованного текста не всегда бывает удачным. Часто невнимательность автора, технические нюансы, непродуманность текста приводят к коммуникативному конфликту между читателем и текстом/его автором. Возможно, ошибки являются следствием спешки (мы знаем, например, что на подготовку заметки в ИА автору отводится 20-25 минут, поэтому выбор иллюстрации занимает крайне мало времени). Кроме того, отсутствие логической связи между вербальными и невербальными компонентами может быть результатом неслаженной работы автора текста и бильд-редактора. Конечно, редко обновляемый, бедный фотобанк – это тоже проблема для издания.

Однако даже при том, что сегодня мы часто встречаем примеры современной медианормы, допускающей бОльшую свободу в плане стилистики, этики и т.п., нежели классическая языковая норма [5], внимание к иллюстрациям все растет. Роль невербального компонента в тексте очевидна даже для непрофессиональных авторов. Ведь ошибки в сочетании текстовых и визуальных частей сообщения часто ведут к падению имиджа издания, уменьшению аудитории, снижению доверия медиаплощадке и т.п. Поэтому анализ погрешностей креолизованного текста представляется нам перспективным и важным. Несомненно, понимание сути погрешности позволяет предупредить ошибку, позаботиться о ее своевременном исправлении.