Ф.М. Достоевский в китайской литературе ХХI века (на материале интервью писателей)
Ф.М. Достоевский в китайской литературе ХХI века (на материале интервью писателей)
Аннотация
Творчество Ф.М. Достоевского всегда было актуальным для китайской литературы. Интерес к нему возрос в первые десятилетия ХХI века. С 1981 года в Китае существует литературная премия имени Мао Дуня, номинантами которой становятся наиболее серьезные писатели КНР. В статье исследуются фрагменты их интервью о художественном творчестве, в которых, как правило, упоминается Ф.М. Достоевский. Интервьюируемые признаются, что мало кто из современных писателей Китая избежал влияния Достоевского. Опираясь на переведённые с китайского языка материалы, авторы статьи обнаруживают наличие новых ориентиров, форм и приёмов в современной китайской литературе. Полученные результаты лишь намечают перспективы исследования темы «Достоевский и современная китайская литература»; дальнейшее углубление в нее предполагает масштабный анализ и кропотливую работу по интерпретации конкретных текстов, испытавших воздействие произведений русского классика.
1. Введение
В настоящее время в Китае уделяется серьезное внимание как изучению произведений Ф.М. Достоевского, так и их переводам. Проводятся исследования о влиянии творчества русского классика на китайскую словесность. Известный в Китае популяризатор русской литературы, переводчик, профессор Пекинского педагогического университета Лю Вэньфэй в одном из своих интервью сообщил, что творчество ряда писателей Поднебесной находится под обаянием произведений Достоевского: от основоположника современной китайской литературы Лу Синя (鲁迅) до более современных писателей, таких как Цань Сюэ (残雪) . Актуальность темы обусловлена тем, что в российской достоевистике последних десятилетий нет работ, которые исследовали бы влияние Фёдора Михайловича именно на современных китайских авторов. Так, например, работа М.Е. Шнейдера, где он сообщает о книге «Малютка Нелли» (1944), в которой можно разглядеть инсценировку «Униженных и оскорбленных», относится к середине прошлого века. Шнейдер пишет, что автор переработки Сюй Чи, создал по роману Достоевского драму в трех актах, ограничившись лишь девятью действующими лицами, тогда как в романе русского классика их около тридцати. В том же труде русский ученый отмечает, что инсценировка имела свои недостатки, а главное, ее автором был «утрачен психологизм образов Достоевского» .
Ещё одна работа М.Е. Шнейдера «Русская классика в Китае» (1977) рассматривает влияние российских классиков на китайских писателей. В труде отмечается: «В процессе типологического изучения русской классики и китайской литературы XX в. удалось выявить некоторые схождения в творчестве русских и китайских писателей, явившиеся результатом воздействия на художественное творчество относительно сходных условия жизни двух стран. Установить же факты прямых, конкретных влияний гораздо сложнее» . Следует заметить, что этот монументальный труд был выполнен в 70-х годах прошлого века. Что же касается современных российских исследований, то вопрос влияния Ф.М. Достоевского на китайских писателей ХХI века, остаётся почти неизученным, вероятно, ввиду языкового барьера, который затрудняет работу с произведениями на китайском языке.
2. Основная часть
В настоящей статье временные параметры «современной литературы» Китая ограничены первыми десятилетиями XXI века. В качестве объекта исследования нами были отобраны лауреаты самой престижной литературной премии КНР – премии имени Мао Дуня (茅盾文学奖). Впервые она была присуждена в 1977 г. и в дальнейшем вручалась с периодичностью раз в 3-4 года. В работе, за редким исключением, рассматриваются только лауреаты с 2003 года (7-ая премия). В качестве предмета исследования мы взяли отрывки интервью, где китайские авторы высказываются о влиянии Достоевского на своё становление и творчество.
Начиная с 2003 года, премию Мао Дуня получили 24 писателя . Путем поиска в китайском сегменте сети Интернет было выявлено, что почти все они напрямую или косвенно упоминали Достоевского в своих публичных выступлениях и интервью, что уже само по себе предоставляет большой интерес. Так как рамки одной статьи не позволяют проанализировать весь массив имеющейся информации, то мы обратимся к наиболее характерным высказываниям, чтобы, пусть и в общих чертах, дать представление о степени значимости творчества Достоевского для писателей современного Китая.
Обратимся к интервью господина Ян Чжицзюнь (杨志军). Его роман «Горы и просторы» («雪山大地», 2022) получил 11-ю премию Мао Дуня в 2023 году. Вот как писатель ответил на вопрос корреспондента о том, кто из мировых мэтров литературы повлиял на него в наибольшей степени: «Есть три писателя, которые оказали на меня наибольшее влияние. Это Толстой, Достоевский и Гюго. Они были тремя вершинами, к которым я стремился. И дело не в их писательских приёмах, а в духе произведений. Достоевский с его вопросами о душе, о человеческой природе, о себе и о вере проник вглубь меня и оказал просто разрывающее нутро воздействие. Достоевский искренне верил в Бога, но его персонажи всегда сомневаются и задаются вопросом: «Если Бога нет, то каков смысл наших действий?» Достоевский любил свое государство, но оно упрятало его в темницу. У него была совесть, но это сыграло с ним злую шутку… Все три названных мною писателя посвятили свою жизнь исследованию человеческих душ, а полет их мысли находится на недостижимой для нас высоте. Мы же пребываем на стадии поклонения литературным приемам и пока не в состоянии понять, что мастерство корифеев кроется не в приемах письма, а в масштабах мысли и величии духа» . В том же интервью, отвечая на вопрос, кого из великих он считает своим учителям, Чжицзюнь назвал Данте, Толстого, Достоевского, Шолохова, Гюго и Шекспира.
Как можно заметить, китайский писатель хорошо осведомлен о биографии Достоевского. Он ставит великого русского автора в один ряд с такой литературной глыбой мирового масштаба, как Лев Толстой и одной из главных фигур французского романтизма Виктором Гюго, что, несомненно, является высочайшей оценкой. Более, основная часть его рассуждений связана именно с Достоевским. Особого внимания заслуживает комментарий Ян Чжицзюня относительно влияния произведений Достоевского на его собственное творчество. Чжицзюнь употребляет сильное, почти интимное, в духе героев Достоевского, выражение: «разрывающее нутро». Невольно вспоминается реплика Ивана Карамазова: «Тут не ум, не логика, тут нутром, тут чревом любишь». Выражение показывает, что китайский прозаик находился под сильнейшим эмоциональным впечатлением при упоминании Достоевского; творчество русского писателя переживается им на грани катарсиса.
Ещё один лауреат 11-й премии Мао Дуня, профессиональный писатель Цяо Е (乔叶), в интервью газете «Китайские женщины» («中国妇女报»), отвечая на вопрос об источниках вдохновения, упоминает о Достоевском: «Материал для произведений приходит из самой жизни. Жизнь не скупится, подкидывая нам его. Все что нужно – это просто внимательно наблюдать. Хороший материал требует, чтобы его «выращивали». Только тогда получится написать отличное произведение. Я всегда переживаю о том, достаточно ли хорошо «выращиваю» свой материал. Об этом замечательно сказал Достоевский: «Есть только одно, чего я боюсь: не оказаться достойным своих страданий». А я же волнуюсь о том, что книга получится недостойной материала, который подкинула мне жизнь» . Вызывает интерес и автопризнание, Цяо Е в контексте темы «Достоевский и современная китайская литература». В интервью, посвящённом её роману «Признание» («认罪书», 2013), она сообщала: «Писатель должен устремлять свой взор на все аспекты человеческой природы, и, по сравнению с истинным добром и красотой, ложное уродство и зло – особенно сложная тема, которая может стать сокровищем для пишущего. Писать – значит делать патологический срез человеческой природы и выставлять его для всеобщего обозрения и размышления». Достоевский, написав «Преступление и наказание», пояснил, что тьма – это тоже своего рода правда. Мне кажется, что это более ценная правда. То, что лежит на виду, может увидеть каждый, у кого есть глаза, а вот чтобы увидеть то, что во тьме, нужно иметь исключительно хорошее зрение», – заключает писательница . Нетрудно догадаться, что, называя свой роман «Раскаяние», она давала отсылку к роману «Преступление и наказание».
Частые упоминания о Достоевском со стороны китайских прозаиков лишь подтверждают слова председателя Союза писателей КНР, лауреата 8-й премии Мао Дуня господина Лю Чжэньюня (刘震云): «Китай и Россия имеют долгую историю литературных обменов, а китайские читатели хорошо знакомы с такими русскими писателями, как Толстой, Достоевский, Чехов и Шолохов. Одной из особенностей русской литературы является умение мыслить, что оказывает очень большое влияние на китайскую литературу и на меня самого» .
Лауреат 9-ой премии Мао Дуня и член Союза писателей КНР господин Су Тон (苏童) заметил: «На самом деле, работая над «Записками желтого воробья» (кит. «黄雀记», 2013), я не думал о романе «Преступление и наказание», но после написания я спросил себя, как можно описать эту книгу в нескольких словах? Удивительно, но мне на ум пришли названия двух романов Достоевского: «Преступление и наказание» и «Униженные и оскорбленные». Оба эти романа вполне могут выразить систему идей и духовную направленность романа «Записки желтого воробья» .
Вызывают интерес и слова лауреата 10-ой премии Мао Дуня господина Ли Эр (李洱): «Осуждая современное состояние китайской литературы и указывая на ее недостатки, многие критики любят вспоминать труды Достоевского и Толстого. Однако совершенно очевидно, что спустя два столетия ни один современный автор не в состоянии написать подобных произведений. Даже если это и было бы сделано, то такое произведение выглядело бы фальшивым, претенциозно-искусственным» .
Сходной точки зрения придерживается и лауреат 10-ой премии Мао Дуня, заместитель главного редактора периодического издания «Народная литература» («人民文学») господин Сюй Цзечень (徐则臣). На вопросы «Где современные «Сон в красном тереме» или «Война и мир»?», «Кто является Цао Сюэцинем (曹雪芹) и Толстым современности?» писатель ответил следующим образом: «Если брать за эталон такие произведения как «Сон в красном тереме» и «Войну и мир», то поиск в современной китайской литературе не даст результатов». Из слов Сюй Цзечэнь становится ясно, что влияние крупнейших явлений мировой литературы на творчество китайских писателей должно быть опосредованным: «Современные «Сон в красном тереме» и «Война и мир» должны соответствовать реалиям нашей эпохи. Так же, как «Илиада» Гомера соответствует реалиям Гомера, «Божественная комедия» – реалиям Данте, «Фауст» – реалиям Гете, «Война и мир» и «Братья Карамазовы» – реалиям времен Толстого и Достоевского». По мнению Сюй Цзеченя, хорошее произведение должно перекликаться именно со своей эпохой. Если писатель будет продолжать работать, придерживаясь старых шаблонов, смотреть сквозь призму устаревших точек зрения, а критик подходить с линейкой, на которой есть только одна «единственно верная» шкала, то мы обнаружим, что в наше время, действительно, нет достойных классики образцов .
Анализируя высказывания китайских писателей, можно заметить, что отсутствие в современной литературной элите Китая фигур подобных Цао Сюэциню и Достоевскому рассматривается не как боль национальной литературы, а всего лишь как некая особенность эпохи. И это не попытка снять классиков с пьедестала, но скорее желание двигаться по новым, а не устоявшимся ориентирам, при этом не отказываясь от традиции. Можно говорить о формировании в Китае нового, аутентичного современности, литературного канона, место Достоевского в котором следует искать не на поверхности, а в глубинных пластах, что, конечно, требует от исследователей серьезных интеллектуальных усилий.
В одном из своих интервью китайский прозаик, лауреат 9-ой премии Мао Дуня, исполнительный редактор журнала «Шанхайская литература» (кит. «上海文学») господин Цзинь Юйчэн (金宇澄) сделал следующее замечание по поводу существующих в современной китайской литературе тенденций: «Традиция публикации произведений по частям в периодической печати утеряна, но еще сохраняется в сети Интернет. Есть мнение, что тексты, публикуемые в Интернете, являются графоманией. Я считаю, что нельзя всех ровнять под одну гребенку. В Интернете можно обнаружить выдающихся романистов. Популярные ныне Интернет-романы – это те же публикации времен Диккенса или Достоевского. Только в их время произведения печатались частями в бумажных газетах, а сейчас также по частям, но на другом носителе». В том же интервью он высказал мысль о том, что влияние Достоевского на современную литературу Китая нужно искать не столько в идейной или тематической преемственности, а в формальных принципах построений. Новейшая китайская проза, по мнению Цзинь Юйчэн, «характеризуется рыхлостью событийно-пространственных связей». Нечто подобное интервьюируемый наблюдает в романе «Бесы». «Когда произведение создаётся таким образом, особенно при достижении определенного объема, его автор уже не двигается по строгой, изначально запланированной канве, развитие сюжета не происходит в рамках заранее выстроенных отношений персонажей» .
Китайский литературовед Тянь Цюаньцзинь (田全金) отмечал в связи с этим, что изображение жизни Мо Янь （кит.莫言 – лауреат Нобелевской премии по литературе 2012 года） и Юй Хуа (余华 – один из известнейших китайских писателей современности) в их произведениях в каком-то смысле перекликается с художественными принципами и идейными поисками русского классика, однако неосознанно заимствованные темы жизни народа, отношения к религии и любви, вере и душе воплощаются в их текстах в абсолютно китайском стиле. Можно сказать, что Мо Янь и Юй Хуа осуществили «литературный диалог с Достоевским в более глубоком смысле» .
Однако, встречаются и противоположные случаи в отношении китайских писателей к Достоевскому: не приближения к русскому классику, а уклонения от его влияния. Так, Чжан Чэнчжи (张承志 – современный китайский писатель) намеренно избегает обращения к творчеству Достоевского: «Я не читаю не только «Дикую траву», но и Достоевского и Ницше» .
3. Заключение
Подытоживая, можно сделать вывод, что литературная элита Китая хорошо знакома с художественным творчеством Достоевского, более того – с его сюжетно-композиционными приемами, особой стилистикой. Некоторые китайские писатели, если принять во внимание их выступления, испытали не только воздействие на них художественных произведений русского классика; они находятся под сильнейшим психологическим воздействием – творчество Достоевского для них источник своего рода катарсиса. Встречающийся иногда намеренный уход со стороны Достоевского связан не с отрицательным отношением к его творчеству, а лишь со стремлением придерживаться своей собственной творческой манеры. Несмотря на появившуюся в писательской среде Поднебесной тенденцию к поиску новых ориентиров и форм, а также формированию аутентичного современности литературного канона, Достоевский по-прежнему остается авторитетом, а ссылки на него считаются хорошим тоном и показателем наличия образованности и вкуса. Редко какое интервью на литературную тему обходится без упоминания его имени. Современных китайских писателей интересует в творчестве русского гения не аспекты «идеи», «содержания», «злободневности», а формальные принципы построения текста. Думается, дальнейшие исследования будут базироваться на изучении структуры конкретных текстов, в которых проявляются на глубинном уровне «следы» Достоевского-художника.