ЯЗЫКОВОЕ КОНСТРУИРОВАНИЕ ДИСКУРСА РЕГИОНАЛЬНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ КОРНУОЛЛА В ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЕ
ЯЗЫКОВОЕ КОНСТРУИРОВАНИЕ ДИСКУРСА РЕГИОНАЛЬНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ КОРНУОЛЛА В ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЕ
Аннотация
В статье поднимается вопрос о способах дискурсивного конструирования региональной идентичности британского региона Корнуолл в художественном дискурсе XX в. Обосновывается актуальность исследования за счет значимости художественной литературы для отражения и осмысления проблем региональной идентичности, а также для формирования регионального бренда. Рассматривается конструктивистский подход к определению понятия «идентичность». Автор приходит к выводу, что в анализируемых произведениях конструируется региональная, но не национальная идентичность Корнуолла. Это достигается за счет (1) создания обособленного культурно-географическое пространства, насыщенного корнскими топонимами и именами собственными; (2) содержательного насыщения текста описаниями специфически корнуэлльских промыслов; (3) применения диалектных языковых единиц для характеристики персонажей. Высказывается предположение, что различия между способами дискурсивного конструирования идентичности Корнуолла и близкородственных ему Шотландии и Ирландии обусловлено в большей мере экстралингвистическими (политическими) причинами.
1. Введение
Последние годы характеризуются устойчивым интересом научного сообщества к понятию идентичности, особенно – национальной и региональной. Этот интерес вызван на первый взгляд противонаправленными процессами глобализации и роста регионализма, когда на политической карте происходит постоянное переосмысление национальных границ . Всё чаще в фокусе внимания исследователей, в том числе лингвистов, оказывается и понятие идентичности, а также способы ее конструирования на уровне дискурса – в художественной литературе, СМИ, институциональном дискурсе и т.д. В настоящей статье мы обращаемся к дискурсивным способам конструирования региональной идентичности в художественной литературе на примере Корнуолла – региона в составе Соединенного королевства Великобритании и Северной Ирландии, не обладающего широкой автономией, и до сих пор в этом отношении изученного относительно мало. Между тем художественная литература является одним из способов конструирования идентичности, играя роль зеркала политических и социальных процессов в обществе, что особенно значимо для малых наций Британских островов . Так, С.А. Стринюк (2018) и Taynor (2002) показывают, как поиск ирландской идентичности оказывается в центре современной ирландской литературы , , а целый ряд ученых отмечает, что шотландская литература смогла отойти от аналогичных поисков лишь после открытия собственного парламента в Эдинбурге в 1997 г., когда исчез императив ответственности шотландской литературы за создание национальной идентичности . Кроме того, с точки зрения экономики, художественная литература – это и один из способов построения как регионального, так и национального бренда, наряду с другими проявлениями популярной культуры , а потому представляет актуальный материал для анализа.
2. Вопросы национальной и региональной идентичности на Британских островах
Всплеск европейского регионализма, особенно на Британских островах (референдум о независимости Шотландии 2014 г., рост националистических настроений в Уэльсе и усилившуюся агитацию за референдум об отделении Северной Ирландии от Соединенного королевства и воссоединения с Ирландской республикой) привлекает внимание исследователей широко спектра наук , , , . Уже при беглом знакомстве с научной литературой становится очевидно, что в фокусе исследователей – автономные регионы, относящиеся к так называемой «кельтской Британии», т.е. в этнокультурном отношении исторически отличающиеся от англо-саксонской Англии (даже если в настоящее время население всего государства гораздо более разнородно как в этническом, так и в культурном отношении, тем не менее в политическом и медиадискурсе, в художественной литературе по-прежнему эксплуатируется «кельтский миф» и «кельтское наследие», противопоставляющееся «англосаксонскому» ).
Вместе с тем «кельтские регионы» Британии тремя автономными составными частями Соединенного королевства не ограничиваются, и как минимум еще один из них, Корнуолл, до сих пор не получил столь же пристального внимания в научной литературе. Однако профиль Корнуолла в последние годы также возрос, во многом благодаря не политике, а популярной культуре; в качестве одного из примеров можно назвать высокорейтинговый телесериал BBC «Полдарк» (2015-2019, экранизация одноименной литературной серии корнуэлльского писателя Уинстона Грэма), действие которого происходит в Корнуолле конца XVIII века. Телевизионный проект спровоцировал рост локального туризма и способствовал большей узнаваемости региона за его пределами (Корунолл здесь вписывается в общий тренд, когда успешные литературные и телепроекты с региональным колоритом используются как стимулы роста туристической отрасли в соответствующем регионе , ). Поскольку в подобных проектах региональная идентичность превращается в экономический фактор, становится актуальным изучение легших в основу текстов-первоисточников (в данном случае – художественных произведений).
3. Корнская идентичность как объект исследования
Согласно конструктивистскому подходу к понятию идентичности, она представляет собой продукт дискурсивно-коммуникативных практик – речемыслительных операций, производящих и воспроизводящих смысловые структуры . Идентичность формируется за счет системы речевых паттернов, дискурсивных схем, которые оформляют и семантически структурируют принадлежность к определенной группе . История происхождения, жизни, самоописание, способы номинации и оценки «чужого» складываются в нарратив об идентичности – важнейшую составляющую дискурсивного пласта. Рассматривая идентичность национальную, Е. А. Кожемякин даже приравнивает ее к дискурсивной: «В определенном смысле национальная идентичность – это дискурсивная идентичность, поскольку определение себя в аспекте нации может быть выражено, зафиксировано и определено исключительно посредством речевых маркеров» . Среди таких маркеров выделяют номинации, указывающие на семиотический статус региональной или национальной принадлежности (например, самоназвания или институциональные номинации); исторический нарратив (в частности, описание происхождения или хронология истории конкретной группы); категории «свой» – «чужой»; образ региона или культуры, с которыми ассоциируется исследуемая идентичность. Представляется, что то самое же верно и в отношении идентичности региональной.
Применительно к Корнуоллу в силу политических причин едва ли можно говорить о национальной идентичности (как о шотландской или ирландской), однако вполне справедливо ставить вопрос об идентичности региональной. Корнуолл – часть Соединенного королевства, исторически похожая в этнокультурном отношении на Шотландию, Уэльс или Северную Ирландию (т.к. это часть «кельтской» Британии), но политически не оформившаяся в автономный регион. В силу этого Корнуолл, за редким исключением, при обсуждении региональной идентичности на британских островах не фигурирует в научных работах, художественных произведениях или публицистике как пример региона, своей собственной идентичностью обладающего. Среди исключений – шотландский поэт и общественный деятель Хью Макдиармид (1892-1978), стоявший у истоков Шотландской национальной партии и мечтавший о создании «Кельтской Рабочей Республики», в которую вошли бы Шотландия, Ирландия, Уэльс и Корнуолл .
«Кельтскую» идентичность Корнуолла отстаивал и лингвист Г. Дженнер (1848-1934), идеолог возрождения корнского языка. Свой языковой учебник 1904 г. он адресует «людям корнской национальности» и в предисловии пишет: «Каждый житель Корнуолла знает, что как бы он ни гордился принадлежностью к Британской империи, он не более англичанин, чем житель Кейтнесса, и он точно также, как шотландец, ирландец или валлиец (…) имеет право на отдельный, локальный патриотизм и может гордиться своей малой Родиной, и при правильном понимании это никак не мешает, а даже способствует патриотизму британскому; он в меньшей степени англосакс, а большей степени кельт, как гэлы, валлийцы, мэнцы или бретонцы» (перевод наш. – О.Б.) .
Среди современных исследований можно назвать анализ конструирования корнуэлльской идентичности и ее использование для развития туристической отрасли , а также отечественный анализ гастрономического англоязычного дискурса, где Корнуолл противопоставляется остальной Великобритании: «пример глюттонического этно-кода региональной природы – пищевые предпочтения Корнуолла, широко известной своими мистическими историями и фольклорными традициями области Великобритании» . Корнуэлльские блюда названы «странными пирогами с необычной начинкой» , а далее при анализе художественного дискурса с подобными маркированными глюттонимами с точки зрения проблем перевода отмечается, что важно уловить национально-территориальную специфику, так как в противном случае декодирование текста невозможно: реципиент должен быть «осведомлен о семиотическом образе пирогов тоббаго, а соответственно – о месте их производства (происхождения)» .
В художественной литературе Корнуолл традиционно связывают с произведениями Дафны дю Морье. Так, обращаясь к идентичности Корнуолла в произведениях Дю Морье, исследователи отмечают, что она строилась с опорой на так называемый «корнуоллский миф» – символику, произрастающую из представления о Корнуолле как об источнике происхождения артурианы. При этом «корнуоллский миф» Дю Морье ставится в оппозицию к имперской трактовке артуровского мифа, принятого в английской литературе .
4. Материалы и методы
В настоящей статье предпринят анализ дискурсивных средств создания корнуолльской идентичности в художественной литературе на материале первых двух романов «корнуэлльской серии» (Novels of Cornwall) Уинстона Грэма (издавалась 1945-2002): «Росс Полдарк» (1945) и «Демелза» (1946). Несмотря на относительно давнюю дату публикации, эти произведения продолжают пользоваться успехом среди читателей и были дважды успешно экранизированы в 1975 и затем 2015-2019 гг.; это позволяет предположить, что их содержание остается актуальным для современного читателя и/или зрителя (отметим, что первая экранизация 1975 г., уже становившаяся предметом самостоятельного исследования существенно расходится с литературным первоисточником, что может свидетельствовать об изменившихся запросах общества , однако требует рассмотрения в отдельном исследовании).
С помощью метода сплошной выборки составлен корпус примеров, анализ которых позволит определить, как именно конструируется корнская идентичность. Контент-анализ позволяет выявить частотность упоминаний конкретных языковых единиц в тексте, что позволить в дальнейшем интерпретировать выявленные закономерности в содержательном отношении. Этимологический анализ имен собственных и топонимов нацелен на выявление функций элементов вертикального контекста в исследуемом тексте. Посредством анализа диалектизмов удается проследить, как автор наделяет персонажей узнаваемыми и легко идентифицируемыми речевыми характеристиками, что также способствует конструированию именно корнской идентичности говорящих.
5. Результаты
1) Номинации, указывающие на семиотический статус региональной и национальной принадлежности:
Количественный анализ номинаций, указывающих на семиотический статус региональной (Корнуолл, кельтская Британия) и национальной (Англия, Великобритания) принадлежности позволяет продемонстрировать, говорится ли в тексте эксплицитно о той или иной категории идентичности. Хотя Корнуолл (и производное прилагательное) в тексте превалирует, как показал количественный поиск по тексту обоих произведений, анализ контекстов, в которых данные обозначения употреблены в художественных текстах, позволяет говорить скорее о сильной региональной, но не национальной идентичности Корнуолла.
Указание на Корнуолл в той или иной форме составляет 64% от всех номинаций и чаще всего используется для маркировки принадлежности к местному обществу – древним родам (15%), а также для значимых для региона индустрий, т.е. шахт (15%). Далее следуют упоминания о климате и погодных условиях региона (13%). Третьей относительно ярко выраженной закономерностью можно считать указание на внтурирегиональное деление Корнуолла на цивилизованный шахтерский запад и дикий, бедный север (6%). Лишь в единичных случаях (4-5%) указание на Корнуолл используется для маркировки юридической автономии Корнуолла от остальной Англии и для характеристики менталитета персонажей, принадлежащих к этой самобытной культуре.
Англия (и производные), будучи более крупной территориальной единицей, упоминается в тексте в два раза реже Корнуолла (32%) и фигурирует как субъект международной и внутриполитической арены (17%). Дважды Корнуолл позиционируется как часть Англии: см. перифраз my own corner of England и Sawle pilchards (т.е. корнские) are the best in England. Наконец, в одном случае прилагательное «английский» использовано для разграничения культуры разных социальных слоев: These were not graceful restrained minuets but the full-bloodied dances of the English countryside, где оппозиция прилагательных graceful/restrained и full-bloodied/English указывает на классовую идентичность (аристократы/простолюдины).
2) Имена собственные и топонимы как средства создания географического и исторического пространственного нарратива:
Обособленное пространство Корнуолла, отграничивающее его от территории остальной Англии, создается за счет высокой концентрации локальных топонимов (города Sawle, Truro, Bodmin, Launceston; в честь знаменитого корнуэлльского замка Каерхейс названа даже лошадь главной героини Caerhays) и имен собственных, в том числе этимологически восходящих к корнскому языку. Таковы фамилии большинства персонажей: Poldark (конрнск. pol- / англ. pool, pond пруд, водоем), Chynoweth (конрнск. Chy nowydh новый дом), Penvenen (корнск. pen(n) / pedn холм), а также самая многочисленная группа фамилий с начальным Tre- (от конрнск. tre- поселение, жилье): Treneglos, Trevaunance, Trenwith.
Эти имена и топонимы настолько связаны в общественном сознании с Корнуоллом, что приводит популярную еще в XIX веке рифмованную считалку: By Ros-, Car-, Lan-, Tre-, Pol-, Pen- / Ye may know most Cornish men.
Местное происхождение и принадлежность к древним родам Корнуолла оказывается важной составляющей характеризации положительных персонажей:
John Treneglos, who traced his ancestry back to Robert, Count of Mortain (рус. Джон Тренеглос, чья родословная прослеживалась до Роберта, графа де Мортена) (1031-1095, брат Вильгельма Завоевателя, участвовавший в нормандском завоевании, впоследствии первый граф Корнуолл.
There had been a Chynoweth before Edward the Confessor (рус. Род Чиноветов существовал еще до времен Эдуарда Исповедника) (1003-1066, последний король Уэссекской династии на английском престоле).
При этом важно отметить, что исторические персонажи – значимые фигуры для истории не специфически корнуэлльской, а общеанглийской. Кроме того, далее в тексте Корнуолл позиционируется как периферия (провинция) по отношению к центру Англии – Лондону. Примером служит одна из сцен, когда на балу в высшем обществе о незнакомую, но вызывающую восхищение даму представители корнуэлльского высшего света принимают за гостью из Лондона (как региона более модного и прогрессивного).
3) Культурно-региональный образ Корнуолла:
Текст содержит многочисленные упоминания и порой подробные описания характерных для Корнуолла промыслов, например, петушиных боев (популярный в Корнуолле азартный вид спорта, в том числе в момент действия романа в XVIII веке), и торговли рыбой, обозначающейся диалектизмом fishjousting.
Значимая роль в сюжете отведена шахтам, составляющим значительную часть дохода Корнуолла описываемого периода и создававшим немалое количество рабочих мест для населения региона. Критиками, тем не менее, отмечается, что литературная серия «Полдарк» создает облегченный и стереотипизированный образ шахтенной промышленности . Этот тематический пласт, тем не менее, обширен и влечет за собой концентрацию соответствующей диалектной лексики. Прежде всего, это названия шахт, неизменно начинающиеся со слова wheal, (от корнск. hwel место работы), а также должности работников шахт, например bal maiden работница на шахте (корнск. bal шахта).
Что касается вышеупомянутой гастрономической сферы, которую исследователи часто считают важнейшим элементом конструирования национальной или региональной идентичности, в анализируемых произведениях не упоминаются традиционные корнуэлльские блюда. Кроме того, среди песен и танцев в описании народных гуляний фигурируют английские, а не специфические корнуэлльские: Cuckolds All Awry, All in a Garden Green, An Old Man's a Bedful of Bones, The Cushion Dance (хотя любовь к музыке в целом при этом определяется как отличительная черта уроженцев конкретно Корнуолла).
4) Диалектизмы как языковые средства характеризации персонажей:
Пласт диалектной лексики не ограничивается упомянутым выше тематическим полем шахт. Диалектными языковыми единицами изобилует прямая речь персонажей, относящихся к низшим классам корнуэлльского общества. Их речь характеризуется не только лексическим, но и грамматическим отклонением от нормативного английского языка, на котором говорят персонажи-аристократы, что часто в тексте маркируется системными орфографическими искажениями. Среди грамматических отклонений от нормы – формы местоимений и вспомогательных глаголов, орфография которых позволяет имитировать на письме региональный выговор:
Tes fair to say she was happier dead (англ. it is); Tedn’t that at all. (англ. it isn’t); that edn my fault, (англ. isn’t); 'He bain't in, ma’am. (сокр. от be ain’t, англ. he isn’t); Have ee forgotten Mister Ross? (здесь: диал. форма thee, англ. you); We’ve sent for he (англ. him).
Использование диалектной лексики происходит в двух вариантах. Во-первых, это употребление собственно корнских диалектизмов, что можно проиллюстрировать на следующих примерах:
(1) глагол creen жаловаться: этимологию слова в корнском английском прослеживают от валлийского crynu поеживаться ;
(2) прилагательное wisht с широким спектром негативных значений: усталый, бледный, замученный ;
(3) существительные chet новорожденный котенок и tacker ребенок .
Отметим, что приведенные примеры не анахронизмы и, по-видимому, употреблены в романе в соответствии с описываемым временем: chet и wisht фигурируют уже в словаре корнского диалекта Фредерика Джаго 1882 г. .
Во-вторых, в корнском отдельные слова приобретают значения, отличные от стандартного английского. Примером служит глагол mind в значении «помнить»: I mind well old grannie telling me… .
Едва ли можно утверждать, что уровень узнаваемости описанных диалектных единиц высок, и читатели настолько же быстро и однозначно опознают их как корнуэлльские, как это, например, происходит с маркерами шотландского английского или лондонского кокни.
6. Заключение
По итогам проведенного исследования можно сделать вывод, что в анализируемых произведениях дискурс конструирует региональную, но не национальную идентичность Корнуолла. В текстах содержится эксплицитное указание на Корнуолл, как часть Англии и Великобритании, причем как на периферийную область по сравнению с Лондоном – имперской столицей. При этом в текстах практически отсутствуют нарративы о «кельтском» наследии региона или об историческом прошлом, отдельном от остальной Англии. Не используется для создания корнуэлльской идентичности или хотя бы местного колорита и корнский язык (практически вымерший к моменту действия романов), даже в форме отдельных слов. Это факторы отличают дискурс корнуэлльской идентичности от аналогичных образцов дискурса художественной литературы Шотландии или Ирландии, делая его менее ярко выраженным и агрессивным.
Говоря о конструировании идентичности региональной, можно констатировать, что тексты оправдывают данную им характеристику «корнуэлльской серии». Региональная идентичность конструируется за счет спектра средств. Во-первых, создается особое культурно-географическое пространства, насыщенное корнскими топонимами и именами собственными, что позволяет воспринимать Корнуолл в романах как обособленный и самобытный регион. Во-вторых, с содержательной точки зрения тексты насыщенны описаниями специфически корнуэлльских промыслов (рыбная торговля, петушиные бои) и шахтенной промышленности. В-третьих, для характеристики ряда персонажей используются лексические и грамматические единицы, маркирующие английскую речь как диалектную – корнуэлльскую.
Выбор именно таких способов конструирования региональной идентичности, на наш взгляд, объясняется, с одной стороны, социолингвистическими факторами (корнский язык, будучи мертвым, едва ли может быть естественным образом вплетен в канву повествования, а потому что не используется), и экстралингвистическими с другой: по сравнению с другими частями «кельтской Британии», в чьей художественной литературе сильны мотивы идентичности, политически Корнуолл не обладает не только независимостью (как Ирландская республика), но и значительно меньшей автономией, в том числе и в исторической перспективе (как, например, Шотландия). Политизированность и вопросы идентичности в анализируемых произведениях связаны скорее с классовостью общества и находят отражение в отношении персонажей к социальной напряженности, но не к национальному или региональному самоопределению. Именно через социальное расслоение здесь реализуется дихотомия «свой» – «чужой».
В связи с этим может быть высказано предположение, что в случае роста общественных регионалистских настроений в Корунолле, в художественной литературе в дальнейшем могут найти отражение усилившиеся тенденции к поиску Корнуэлльской идентичности.