Отклонения от стандартного английского в англоязычной художественной прозе
Отклонения от стандартного английского в англоязычной художественной прозе
Аннотация
В статье предпринимается попытка изучить и проанализировать случаи отклонения от литературного английского языка – в основном в британской художественной прозе XIX-XXI вв. Методом исследования явилось изучение текстов англоязычной художественной прозы и их последующий анализ. Основными выявленными отклонениями являются: просторечие, выражающееся либо в грамматических отклонениях от нормы, либо в графически зафиксированных орфоэпических нарушениях и отражающее прежде всего социальный статус того или иного персонажа (возможна и комбинация этих отклонений и нарушений); диалектизмы и регионализмы; сленг (включая искусственно созданный); варваризмы (включая искажённые); графически зафиксированный иностранный акцент (акцент при этом выглядит так, как в силу своего жизненного опыта и лингвистических познаний представляет его себе автор); нарушения, свойственные детской речи и некоторые другие приёмы. В ряде случаев некоторые из этих средств, например, диалектизмы или определённые жаргонизмы, помимо индивидуализации речи персонажей, важны для создания местного колорита или достижения целей исторической стилизации.
1. Введение
В статье предлагается обзор использования «неправильного» и нестандартного английского языка в англоязычной художественной литературе. Пользуясь классификацией И.Я. Гальперина, можно сказать, что объектом изучения в данной статье являются единицы языка, не входящие в нейтральный (Neutral), общелитературный (Common Literary) и общий разговорный словарный состав (Common Colloquial Vocabulary), а принадлежащие либо специальному литературному словарю (Special Literary Vocabulary), либо специальному разговорному словарю (Special Colloquial Vocabulary) . Нестандартные варианты английского (как, собственно, и любого другого языка) могут быть определены как такие, которые не являются стандартным английским (Standard English).
Вопрос стандартного английского имеет важное теоретическое и практическое значение и является объектом исследования для многих видных британских лингвистов. Разумеется, их взгляды не всегда совпадают в силу не только различия индивидуальных подходов, но и в силу господствующей в научном сообществе в тот или иной период точки зрения. Так, например, рассуждения Дж. Р. Ферта о стандартном английском отмечены печатью соответствующей эпохи (50-е гг. ХХ столетия). Так, например, его предположение о том, что радиовещание и телевидение (broadcast speech), а также речь кинематографа (picture speech) вероятно, будет влиять на массы более, чем люди, имеющие образование , воплотившись на некоторое время в реальность, уже отчасти утрачивает актуальность в связи с развитием научно-технических возможностей. Радиовещание давно уступило первое место другим видам массовой речевой коммуникации, телевидение ещё в значительной мере сохраняет свою роль, а кинематограф действительно и в наше время чрезвычайно важен в этом плане. Анализ работы этого лингвиста демонстрирует, насколько трудно дать однозначное определение стандартного английского, даже оставляя в стороне роль английского языка, как глобального и наличие у него нескольких национальных вариантов, и оставаясь в пределах британского варианта. Важную роль играют многие социальные, расовые и политические факторы , сложные взаимоотношения письменной и устной форм языка . Дж. Р. Ферт отрицает тождество стандартного английского и английского образованных носителей языка . Вместе с тем, на наш взгляд, одно из предлагаемых в работах Дж. Р. Ферта определений стандартного английского является настолько актуальным, что его можно использовать и в наши дни. Это определение «чисто отрицательное» . Согласно ему «Стандартная речь … это та форма тщательного английского языка, которая представляется большинству образованных людей как полностью свободная от необычных черт» . В нашей работе мы опираемся именно на это определение.
Майкл Свон в своей работе «Практическое использование английского языка» (Practical English Usage), задаваясь вопросом «Что такое стандартный английский?», пытается решить его в рамках дихотомии стандартный язык / диалект, и отвечает, что «стандартный» язык это «форма английского языка … используемая в правительстве, юриспруденции, бизнесе, образовании и литературе» . Рональд Картер и Майкл Маккарти подчеркивают тот факт, что устный и письменный язык существуют в пределах континуума, между ними нет резкого разрыва , «устная речь и письменная речь не являются независимыми» . Термин «стандартная грамматика» при этом ассоциируется с письменным языком .
Язык художественной литературы, безусловно, является письменным, однако его особенности столь ярко выражены, что В. В. Виноградов предлагал создать особую науку, изучающую язык художественной литературы – стилистику художественной речи . При этом большинство литературоведов (А. Соколов, Г. Поспелов, П.В. Палиевский и др.) настаивают на том, что литературоведческое понимание стиля значительно шире лингвистического .
С точки зрения литературоведения, одна из основных ролей использования нестандартных вариантов национального языка – решение задачи индивидуализации изображения. И. Сухих указывает, что «стилистические пласты языка выделяются на фоне нормы» . Исследователь подчеркивает, что «в художественной литературе стилистически окрашенные слова имеют разные функции» . Опираясь на классификацию, предлагаемую И. Сухих, можно сделать вывод, что основные функции художественных пластов, к которым можно отнести нестандартные формы языка, это
1) «речевая, психологическая характеристика персонажа»;
2) «характеристика эпохи, места и времени действия (так называемый местный колорит)»;
3) «создание комического эффекта, снижение стиля» и, в гораздо меньшей степени, «обозначение новых, не существующих в данной культуре понятий, предметов и явлений» .
Важна роль художественного метода. Так, ряд авторов отмечает, что реализм гораздо более склонен к индивидуализации речи персонажей, в том числе и за счет отклоняющейся от нормы речи , . Так, Н.Б. Мечковская пишет: «В реализме между художником и миром не стоит фильтрующая эстетика разума, как в классицизме, или эстетика избранных эмоциональных состояний, как в сентиментализме. Для реалиста язык – это часть того мира, который искусство стремится изображать во всей полноте и правде. С другой стороны, в реализме язык – это не только объект, но и средство воспроизведения действительности» . Таким образом, именно для этого художественного метода типично то, что М.О. Чудакова называет «обращением к нелитературным речевым формам» . Так, К.А. Долинин отмечает, что «для реализма вообще характерно частичное заимствование языка изображаемой среды» . Именно этим фактом исследователь объясняет «колоссальное расширение лексического диапазона литературы XIX-XX вв. по сравнению с классицистической прозой» . Более того, расширение это осуществляется не только по горизонтальной, но и по вертикальной шкале, те включение в художественный текст «низких» слов – элементов просторечия и даже арго» .
Важно, что английский язык Британии, хотя и в несколько меньшей мере, по-прежнему сохраняет свою «классовость». На эту проблему, в частности, обращает внимание Кейт Фокс в своей книге «Наблюдая за англичанами» (Watching the English). Этот автор напоминает слова Бена Джонсона «Язык лучше всего показывает человека. Говори, чтобы я мог увидеть тебя» (‘Language most shows a man. Speak that I may see thee’) и слова Дж. Б. Шоу о том, что англичанину невозможно открыть рот без того, чтобы другой англичанин не начал ненавидеть или презирать его . Эта классовость находит отражение в британской литературе, делая отклонения от языкового стандарта ещё более мощным средством индивидуализации.
Таким образом, отбор рассматриваемых нами произведений продиктован, прежде всего, их принадлежностью перу авторов, пользовавшихся этим художественным методом.
Анализ англоязычных художественных текстов показывает, что распространенным художественным приемом в англоязычной литературе является использование «неправильного» и нестандартного английского языка. Опираясь на материал исследованных произведений, можно отметить, что в большинстве случаев «неправильный» и нестандартный английский язык используется для речевой характеристики персонажей, являясь ярким средством создания художественного образа.
В диахроническом плане этот художественный приём довольно широко используется на протяжении столетий. Так, довольно многочисленные диалектизмы мы можем найти в романах Ч. Диккенса (разумеется, они существуют в английской литературе с незапамятных времён, по меньшей мере, со времён «Кентерберийских рассказов» Дж. Чосера, но объект нашего рассмотрения – преимущественно литература XIX-XXI веков), а сленг широко представлен уже в произведениях Дж. Джойса. В произведениях Диккенса сленг также можно встретить. Это, например, воровской жаргон в романе «Дэвид Копперфилд» (David Copperfield). Очень много отклонений от стандартного английского (в частности, кокни) выявляются в «Посмертные записки Пиквикского клуба» (The Posthumous Papers of the Pickwick Club) того же автора. Частые отклонения от стандартного английского объясняются особенностями художественного метода автора: как замечает Дэвид Ротуэлл, этот писатель неизменно создаёт не персонажи, а карикатуры . То же мнение высказывают и М. Дрэббл, Дж. Стрингер: «карикатурный дар, традиционно называемый «диккенсовским» . В свете этого вполне объяснимо широкое использование отклоняющей от стандарта речи с целью соответствующей характеристики персонажа. Заметим, однако, что в некоторых произведениях этого писателя нестандартный английский язык представлен минимально, например, в романе «Холодный дом» (Bleak House).
Диалектизмы широко представлены и в современной литературе, например, повествующей о Шотландии: «I ken I am an old stubborn woman, lass» . Книга «Банды Данди» (Gangs Of Dundee), написанная Г. Робертсоном, изобилует шотландизмами, включая целые абзацы, написанные с помощью языка, который автор называет «неразбавленный диалект Данди» («undiluted Dundonian dialect») . Это наблюдение подтверждает вышеприведённое положение о тропизме «неправильного» языка к реализму.
2. Основная часть
Случаи употребления нестандартного английского языка в изученных нами текстах могут быть классифицированы следующим образом.
Передача речи персонажа, обладающего низким социальным статусом и, как следствие, не имеющего образования, позволяющего говорить на стандартном английском. Такая речь может быть названа «неправильный английский» (ungrammatical English). Г.А. Войтова называет это явление «неточность речи необразованных людей» (inaccuracy of speech of uneducated people) . Она, как правило, включает комбинацию фонетических, грамматических и (несколько реже) лексических отклонений от стандартного английского языка. Чаще всего это случаи двойного отрицания и употребление формы ain’t. Обобщая данные разных исследователей и наши данные, можно указать также на субституцию формой 3-е л. ед. ч. глагола во всех лицах и числах; эмфатическая конструкция с тавтологическим подлежащим; субституция прилагательного наречием; эллиптические конструкции; нестандартные формы местоимений ; пропуск глаголов-связок . Среди основных фонетических отклонений встречаются перечисляемые Войтовой
1) пропуск начального h (Omission of the initial h);
2) деназализация / ŋ / (Omission of / ŋ /);
3) пропуск конечных согласных (Omission of final consonants);
4) небрежная артикуляция (Careless articulation) .
При этом тот или иной персонаж может включать в свою речь и те или иные диалектизмы или регионализмы. Классическим примером такой речи в английской литературе является речь Элизы Дулитл, малообразованной цветочницы из пьесы «Пигмалион» (Pygmalion) Дж.Б. Шоу, и некоторых других персонажей этой пьесы: «Ow, eez yǝ-ooa san, is e?» , «Cheer ap, Keptin; n’baw ya flahr orf a poor gel» . Как видно из этого примера, автор для передачи фонетических отклонений в речи цветочницы прибегает даже к графическим инновациям в традиционный английский алфавит, пользуясь неанглийской графемой ǝ. Заметим, кстати, что орфография самого Дж.Б. Шоу, как известно, отклоняется от стандартной английской . В качестве примера смеси из диалектизмов и малограмотной речи, помимо речи некоторых персонажей «Пигмалиона», можно также привести речевую продукцию мистера Бришера из рассказа Герберта Уэллса «Клад мистера Бришера» (Mr Brisher’s Treasure): «That ain’t all» . Кроме того, в речи этого персонажа встречаются фонетические особенности, присущие кокни: «Come ‘ome» , «You know ‘ow it is, I dessay?» «Jane - ’er name was Jane» , «Lor! ‘e did let me ‘ave it!» .
Заметим, однако, что не всегда «неточности речи необразованных людей» (inaccuracy of speech of uneducated people) представлены в речи того или иного персонажа столь массивно как в вышеприведённых примерах. Они могут быть и единичны, например, «PAMELA. … I’ll be the most erudine girl in London./ CLIVE. Dite./ PAMELA. What? / CLIVE. Erudite» . В данном случае для достижения художественного эффекта, персонажу, претендующему на звание «самой эрудированной девушки в Лондоне» (the most erudite girl in London), достаточно перепутать одно слово (это довольно близко к так называемому spoonerism), чтобы показать несостоятельность и даже комизм подобной претензии.
Как уже отмечалось ранее, значительное место в речи персонажей ряда произведений занимают порой регионализмы и диалектизмы. Остановимся на этом подробнее. Например, широко прибегает к этому приёму Арчибальд Кронин в таком произведении, как «Цитадель» (The Citadel). Заметим, что Г.А. Войтова в своих примечаниях к советскому изданию этого произведения четко проводит границу между диалектизмами и неправильной речью, снабжая их соответствующими пометами: «I can’t say fairer nor that» (dial.); «He’s come to say ‘ow do» (inaccurate speech) . В этом примере можно встретить диалектизмы, связанные с Уэльсом, например, «We know what good old aqua means, Doctor, bach?» . Определяя мотивы, побуждающие А. Кронина прибегать к отклонениям от литературного английского языка в романе «Цитадель» (The Citadel), Г.А. Войтова пишет: «Throughout the book the author is creating true-to-life individuals conveys the manner in which his characters say things – that is gives an idea how they would sound in actual life» . Регионализмы гораздо более массивно представлены в другом произведении А. Кронина «Замок Броуди» (Hatter’s Castle), действие которого происходит в Шотландии. Шотландизмов и северо-английских диалектизмов в этом произведении столько, что издание этого романа «Издательство иностранной литературы» (Foreign Language Publishing House), Москва, 1963 включает обширный комментарий, составленный Л.О. Соколовой, который посвящен, в основном, толкованию этих диалектных форм и включает даже небольшой их словарь, в котором фигурируют те из них, «которые отсутствуют «в общеупотребительном англо-русском словаре проф. В.К. Мюллера» (на момент подготовки этого комментария Большого англо-русского словаря под ред. Гальперина, как известно, еще не было). Решая стоящие перед ним художественные задачи, Арчибальд Кронин пошел на столь массивное применение диалектальных форм, видимо, полностью отдавая себе отчет насколько это затруднит для читателей, не знакомых с шотландизмами, восприятие речи отдельных персонажей, очевидно, принося это в жертву не только созданию местного колорита, но и более полному раскрытию образов действующих лиц романа.
Довольно часто именно речь Севера Англии и Шотландии представлена в художественной прозе британских авторов. Так, Николас Никльби, путешествуя на Север Англии, в частную школу «Академия Дотбойс-Холл», расположенную в Йоркшире, слышит на свой вопрос «What’s the matter?» следующий ответ: «Matther mun? Matther eneaf for one neight» … «dang the wall-eyed bay, he’s gane mad wi’ glory I think, carse t’coorch is over. Here, can’t you len a hond? Dom it, I’d ha’ dean it if all my boans were broken» . В этом примере типично смешивается и речь недостаточно образованного человека, и диалектальные формы. Это напоминает речь уже упоминавшегося мистера Бришера, говорящего на кокни, который Н.Ф. Пелевина определяет как социально-территориальный диалект английского языка, упоминая, что «в настоящее время черты кокни стираются, но полностью не исчезли» . На кокни изъясняется и Иви – горничная Джулии Ламберт из романа Сомерсета Моэма «Театр»: «to ‘ave a lot of elephant’s tusks in me mouth», «as long as I ‘ave me ‘ealth and strength» .
Разумеется, объектом изображения являются и ирландские особенности английской речи. По понятным причинам в произведениях Джеймса Джойса из регионализмов прежде всего встречаются ирландизмы, которые подразделяются как на слова, взятые из ирландского языка (которые в контексте англоязычного произведения следует классифицировать как варваризмы), так и на англо-ирландские слова и выражения (собственно регионализмы). К первым относятся, например, возгласы Wisha! wisha, выражающий удивление или Musha (иногда в форме ‘usha), выражающий сильное чувство , слова omadhauns глупцы, дуралеи, идиоты , Beannacht libch – До свидания. Господь да благословит вас , The Feis Ceoli – праздник; ко вторым – They’re the boyos have influence . Причем ирландские слова или выражения могут быть искажёнными: Derevaun Seraun! – «Конец удовольствия – боль» . Встречаются в речи Джойса и шотландизмы, причём иногда искажённые: moya (moy) . Весьма многочисленны ирландизмы и в языке произведений других писателей, особенно связанных с Ирландией, например, Шона О’Кейси.
Шотландизмами насыщены произведения Роберта Бёрнса. Так, например, Н.Я. Дьяконова сопровождает его произведения глоссарием, содержащим более 50 единиц, например, aboon – above; ilka – each, every; se – shall .
Итак, с распространением образования пришла и большая стандартизация речи, и такие яркие речевые черты, на которых акцентирует внимание, например, Ч. Диккенс в наше время в значительной мере утратили свою актуальность. Для художественной литературы, отражающей реалии второй половины XX и начала XXI веков, более характерно использование рядом персонажей сленга и, в ряде случаев, наличие у них иностранного акцента. Вместе с тем, они могут применяться в исторической прозе. Таким образом, в данном случае можно говорить о довольно тесной связи художественной литературы и социолингвистики, на которую мы обращали внимание ранее .
Что касается нестандартного английского, то современная англоязычная художественная литература включает в себя все больше и больше сленга, вплоть до обсценной лексики. Как нам удалось выявить ранее, обсценизмы проникли даже в современную англоязычную историческую художественную прозу . Таким образом, табу на печатное употребление самых грубых слов, о котором упоминают, например, Н. Московцев и С. Шевченко в последнее время ослабевает даже в художественной литературе. О наличии значительных пластов такой лексики в современной англоязычной художественной литературе свидетельствует и то, что иллюстративный материал для своего «Нового англо-русского словаря современной разговорной лексики» С.А. Глазунов черпал, в том числе, и из источников художественной литературы (в словаре указаны более сорока таких источников) .
Из этого следует лингводидактическая ценность художественных литературных произведений, содержащих элементы нестандартного английского языка.
Часто неправильный, так или иначе искажённый английский язык используется как характерная черта речи иностранцев, таких, как, например, франкоязычный бельгиец Эркюль Пуаро. Выбор наделять тот или иной персонаж акцентом или какими-либо другими иноязычными характеристиками делается автором в зависимости от его художественных намерений, диктуется приёмами и закономерностями его, пользуясь словами И.В. Арнольд, художественной лаборатории.
Что касается собственно иностранцев, диапазон отклонений их английской речи от литературной весьма широк в зависимости от творческих намерений автора. Так, английский язык бельгийского детектива Эркюля Пуаро то практически безупречен, то изобилует разного рода неправильностями и галлицизмами, чаще всего это синтаксические отклонения и искажения, имитирующие синтаксис родного Пуаро французского языка, а также вставки французских слов и выражений («Убийство Роджера Экройда» (Murder Of Roger Ackroyd), «Убийство в «Восточном экспрессе» (Murder on the Orient Express), «После похорон» (After the Funeral) . Русские нигилистка Анна и профессор Корам говорят на правильном английском языке , практически ничем не отличающемся от языка самого Шерлока Холмса, что в общем, не так удивительно для фальшивого профессора Корама, но мало правдоподобно, учитывая её жизненную историю, для его жены Анны. О слуге Степлтона из «Собака Баскервилей» (The Hound of the Baskervilles) сообщается, что «The man, like Mrs. Stapleton herself, spoke good English, but with a curious lisping accent» . О греческом переводчике, обосновавшемся в Лондоне, сообщается: «…a short, stout man whose olive face and coal black hair proclaimed his Southern origin, though his speech was that of an educated Englishman» . Таким образом, лишь выбором автора определяется, фокусировать ли внимание читателя на том или ином отклонении в речи персонажа.
Так, например, О. Уайльд в пьесе «Вера, или Нигилисты» (Vera; or The Nihilists) пользуется ими чрезвычайно ограниченно . Анализ материала показывает, что иностранные вкрапления чаще являются средством индивидуальной речевой характеристики того или иного персонажа, нежели создания местного колорита. Разумеется, второе применение возможно лишь в том случае, если действие художественных произведений происходит за пределами англоязычных стран.
Следует также упомянуть о «фальшивом» сленге, если можно так назвать придуманный Э. Берджессом «надсат» из его «Заводной апельсин» (A Clockwork Orange). Например, good, well это horroshow (ср. русск. «хорошо»), noise – shoom (ср. русск. «шум»), people – lewdies (ср. русск. «люди»). В. Бошняк, автор одного из переводов этого романа на русский язык пишет о языке романа: «Русские слова автор записывает латиницей, никак не выделяя их среди английских, и смысла их читателю не поясняет, заставляя догадываться по контексту…» . Сам Бёрджесс поясняет это тем, что англизация русских слов звучит странно и речь персонажей приобретает иронический эффект . В какой-то мере этот прием сродни «фальшивым русским», которые фигурируют в некоторых произведениях англоязычной литературы .
Кроме того, авторы англоязычных художественных произведений используют для решения стилистических задач неправильную речь детей, в некоторых случаях речь пьяных или страдающих теми или иными дефектами речи. Одним из наиболее ярких примеров искажений английской речи детьми является, очевидно, речь Алисы в произведении «Алиса в Стране Чудес» (Alice’s Adventures in Wonderland) Льюиса Кэрролла: «Curiouser and curiouser!» , the Antipathies вместо antipodes . Приближается к неправильной речи детей и речь некоторых персонажей А.А. Милна: «Saying HUNNY» – в данном случае речь идёт о письменной речевой продукции Винни-Пуха, плюшевого мишки, наделённого человеческими качествами.
Отклонения от стандартного английского в англоязычной художественной прозе вызывают значительные затруднения при переводе их на русский язык.
3. Заключение
Итак, в англоязычной художественной литературе на протяжении столетий в качестве экспрессивных характерологических языковых средств широко используются следующие:
1) просторечие, выражающееся либо в грамматических отклонениях от нормы, либо в графически зафиксированных орфоэпических нарушениях и отражающее прежде всего социальный статус того или иного персонажа;
2) диалектизмы и регионализмы;
3) сленг (включая искусственно созданный);
4) варваризмы (включая искажённые);
5) графически зафиксированный иностранный акцент (акцент при этом выглядит так, как в силу своего жизненного опыта и лингвистических познаний представляет его себе автор);
6) нарушения, свойственные детской речи и некоторые другие средства, общим для которых является отклонение от нормы английского литературного языка.
Все они становятся эстетически значимыми, являясь важным инструментом создания художественных образов посредством детализации художественной речи. В ряде случаев некоторые из этих средств, например, диалектизмы или определённые жаргонизмы, помимо индивидуализации речи персонажей, важны для создания местного колорита или достижения целей исторической стилизации. Среди диалектизмов и регионализмов наиболее широко представлены шотландизмы и ирландизмы, по крайней мере, в британской литературе. Данный феномен имеет определённую динамику. Так, в современной англоязычной художественной литературе на первое место выходит сленг. Сленг, как уже упоминалось, может быть искусственным. Отклонения от стандартного английского языка могут играть чрезвычайно важную художественную роль, как, например, в произведениях «Пигмалион» (Pygmalion) или «Заводной апельсин» (A Clockwork Orange). По социолингвистическим причинам значительно меньше в наше время применяется весьма распространенный ранее прием «inaccuracy of speech of uneducated people» – образование стало практически всеобщим, а соответственно наиболее грубые ошибки такого рода в речи если и не исчезли совсем, то определённо являются «уходящей натурой», разумеется, при сохранении роли просторечия. Линейной зависимости между современной реальностью и современной художественной литературой нет, однако отрицать сильнейшее влияние этого фактора невозможно.
Данные лингвостилистические приёмы свойственны разным жанрам прозы, но в поэзии они также встречаются, например, в произведениях Р. Бёрнса.