ХРОНОТОП СКВОЗЬ ПРИЗМУ ОНОМАСТИКОНА ПОЭМЫ С. А. ЕСЕНИНА «ПЕСНЬ О ВЕЛИКОМ ПОХОДЕ»
ХРОНОТОП СКВОЗЬ ПРИЗМУ ОНОМАСТИКОНА ПОЭМЫ С. А. ЕСЕНИНА «ПЕСНЬ О ВЕЛИКОМ ПОХОДЕ»
Аннотация
В статье рассматривается ономастикон поэмы С.А. Есенина «Песнь о великом походе», определяется его доминантная роль в создании хронотопа в пространстве поэтического текста. Само понятие «хронотоп» существенно расширяется за счет ресурса литературной ономастики, обрастая новыми смыслами и значениями. Отмечается, что имя собственное в творчестве С.А. Есенина зачастую является маркером эпохи, воссоздаваемой автором в конкретном произведении, что доказывается примерами из текста поэмы, также выявляются локально-темпоральные функции некоторых топонимов, подчеркивается историзм и реалистичность ономастикона «Песни о великом походе». В заключении уточняется роль ономастических единиц в организации художественной картины мира автора.
1. Введение
Хронотоп, как понимал его М.М. Бахтин, который и ввел этот термин в дискурс не только филологических, но и других гуманитарных наук – это «слияние пространственных и временных примет в осмысленном и конкретном целом. Время здесь сгущается, уплотняется, становится художественно зримым; пространство же интенсифицируется, втягивается в движение времени, сюжета, истории. Приметы времени раскрываются в пространстве, и пространство осмысливается и измеряется временем» . Современные исследователи ономастики художественного текста значительно расширяют это понятие, выводят его за рамки формальных пространственно-временных примет и видят в нем приметы авторской картины мира, где оним зачастую является результатом преломления хроноса и топоса сквозь призму сознания автора. Г.Ф. Ковалев, доктор филологических наук, профессор, выдающийся исследователь в области литературной ономастики, осмысляет это явление так: «хронотопом может стать, казалось бы обычный предмет, характерный для вполне определенной эпохи (сравните папиросы «Ира» – «Все, что осталось от старого мира»), упоминание о хронологической ситуации и т.д.» .
Потенциал имени собственно в этом осмыслении поистине неисчерпаем. Для творчества С.А. Есенина это утверждение также справедливо. В одной из своих работ, посвященных исследованию ономастикона ранних «маленьких» поэм поэта, мы уже отмечали хронотопную роль онимов: «ономастика данных поэм вполне реалистична, а ономастическое пространство не только вписывается в хронотоп художественного текста, но и составляет его доминанту» . Данный подход в полной мере реализуется и в позднем творчестве автора, в том числе в поэме «Песнь о великом походе», что отмечается в работах современных ученых, исследующих литературную ономастику: Е.А. Бурдиной , К.О. Вясевой и других.
Довольно точную характеристику поэме дает Ю.Л. Прокушев: «Правдивы, впечатляюще зримы, масштабны и многолики картины гражданской войны, талантливо-новаторски воссозданные Есениным в «Песни о великом походе». Мы сталкиваемся в «Песни» и с реально-историческими лицами, событиями, и с романтическими героями, с образами, рожденными вдохновением, талантом художника, и с лирическими авторскими раздумьями, отступлениями» .
2. Основные результаты
Имена собственные в поэме С.Есенина «Песнь о великом походе» воссоздают реальный исторический фон двух переломных периодов в истории России – петровского и периода Октябрьской революции и гражданской войны. Поэт органично их переплетает в едином ономастическом пространстве произведения.
Вероятно, поэтому мы не встретим в «Песни о великом походе" никаких других антропонимов кроме реальных исторических. Остальных героев, действующих в поэме, автор называет, пользуясь приемом онимизации, при котором в контексте художественного произведения имя нарицательное начинает выполнять функции имени собственного. Этот прием очень характерен для ономастикона басен, однако встречается и в иных литературных жанрах.
В одной из своих работ О.И. Фонякова дает подробное описание этому явлению: «Моделирование имени собственного через имя нарицательное типично для переходных, эпизодических персонажей в перечне действующих лиц в драме типа «Первый, Второй солдат (посетитель, гость, военный и т.д.)» .
В исследуемой поэме С.Есенина к таким эпизодическим персонажам относятся: коммунар, стрелец, ротный, дьяк. Нарицательная номинацияи в этом контексте активизирует социальную и сословную принадлежность героев.
Действующие лица «из толпы», составляющие фон произведения (матрос и офицерик) выполняют ту же функцию.
Апеллятивизация – обратный онимизмции процесс также нашел отражение в «Песни о великом походе". Возникающая в этом случае деонимация переводит имя собственное в разряд нарицательных в функциональном плане. В поэме исторический антропоним «Колчак" порождает окказиональную глагольную форму в императивном наклонении отколчакивай.
Ты скорей, адмирал,
Отколчакивай .
Стоит, однако, отметить, что подобный переход онима из одной части речи в другую осуществлен посредством традиционной для русского словообразования приставочно-суффиксальной модели.
Отдельного рассмотрения заслуживает специфическая, косвенная номинация, так называемой безликой толпы создающей в «Песни о великом походе" исторический колорит революционной эпохи:
Но сильней всего
Те встревожены,
Что ночьми не спят
В куртках кожаных… .
Курток кожаных
Под Донцом не счесть .
Кожаная куртка неразрывно связана в поэме и с образом коммунара:
В куртке кожаной
Коммунар не спит .
«Куртки кожаные» в исходном контексте выполняют символическую собирательную функцию и являются своеобразными маркерами эпохи. Исследователь творчества С.А. Есенина Е.И. Наумов в одной из своих работ мыслит в том же направлении: «Но нельзя забывать и того, что для ряда писателей обращение даже к условным образам коммунистов – «кожаным курткам» – свидетельствовало об их искреннем стремлении отразить важнейшие факты живой истории» .
В тексте поэмы также встречаются специфические для революционного времени сложносокращенные слова – Вечека (1), Губчека (1), которые служат в произведении той же цели.
онимом Красная Армия (2) в поэме не исчерпывается косвенная цветовая номинация:
В белом стане крик,
В белом стане бред .
В красном стане храп,
В красном стане смрад .
Органично вписывается в парадигму маркеров эпохи хрематоним «Яблочко» (1), который указывает на популярную в ту пору частушку, известную своими многочисленными вариантами текстов. Благодаря простоте формы, путём замены одного-двух слов достигалось коренное изменение всей политической направленности произведения в целом, что на том историческом этапе было как никогда актуально. Широкое распространение эта частушка получила, попав на Черноморский флот, там она стала припевкой к матросским танцам, а затем – революционной частушкой. В тексте поэмы есть прямое указание на этот факт:
Гаркнул «Яблочко»
Молодой матрос… .
Парадигма топонимов, представленных в поэме – Питер-град (10) – Питер (3) – Петроград (1) – определяет не только топос, но и хронос. Локально-темпоральная функция имени собственного обычно возникает у топонимов, когда они соотносятся не только с местом (географическим объектом), но и с целой эпохой, историческим временем в жизни и сознании народа. Северная столица, пожалуй, единственный в мире крупный город, который многократно переименовывался с момента своего основания в 1703 году. Так, в первой части «Песни о великом походе» мы встречаем следующий оним:
Царь дурак-батрак
Сопли жмет в кулак,
Строит Питер-град
На немецкий лад .
И в рамках той же поэмы, но уже во второй ее части – совсем другая номинация города:
Курток кожаных
Под Донцом не счесть.
Видно, много в Петрограде
Этой масти есть .
Различные номинации северной столицы в поэме позволяют читателю проследить перекличку времен от дореволюционного Питер-града до современного автору Петрограда. Вторая часть топонима град коррелируется с заглавием поэмы – «Песнь о великом походе» и служит ее стилизации бод былинный эпос.
При этом любопытно, что третий, наиболее нейтральный оним из парадигмы (Питер) употребляется в поэме в тех случаях, когда за город идут сражения, то есть он уже не Питер-град, но еще и не Петроград:
Там под Лиговом
Страшный бой кипит.
Питер траурный
Без огней. Не спит. .
Вдруг над Питером
Слышен новый гуд .
С.А. Есенин не единственный русский писатель, который в своем творчестве обращался к имени культурной столицы. Так, различные номинации города встречаются у Г.В. Державина, К. Батюшкова, Е. Баратынского, К. Рылеева, Н.И. Гнедича, П. Ершова, В. Брюсова, В. Маяковского. А.С. Пушкин как признанный пророк своего Отечества и в этом вопросе опередил время. В 1814 году, ровно за сто лет до переименования Санкт-Петербурга в Петроград поэт в стихотворении «К сестре» напишет следующие строки:
Падут, падут затворы,
И в пышный Петроград
Через долины, горы
Ретивые примчат... («К сестре», 1814 г.)
Этот вопрос достаточно подробно рассмотрен в работе Г.Ф. Ковалева «Санктъпитеръ Бурхъ – Петербург – Петроград – Ленинград – Санкт-Петербург (отечественные писатели о названии культурной столицы России)» .
Хронотопный потенциал рассмотренного выше топонимического ряда в полной мере реализовался в поэме С.А. Есенина, тонко чувствующего знаки времени, интуитивно и мастерски запечатлевая их в ономастиконе поэмы.
В последних строках «Песни о великом походе» встречается топоним Индия (1), который на первый взгляд никак не коррелируется с уже рассмотренными онимами, однако он не только не выпадает из общего контекста поэмы, но в определенном смысле выполняет смыслообразующую и даже философскую роль в поэме:
В берег бьет вода
Пенной индевью…
Корабли плывут
Будто в Индию… .
Н.И. Шубникова-Гусева расшифровывает заключительные строках поэмы так: «Образ «Индии духа» как мира личной духовной свободы противопоставлен неотвратимому року исторического бытия» .
3. Заключение
Ономастикон поэмы С.А. Есенина «Песнь о великом походе» реально отражает и сочетает в себе фон двух величайших и кровавейших эпох в истории Российского государства – эпох, изменивших ход времени, да и ход мировой истории в целом. Проведенный анализ ономастикона поэмы доказывает, что хронотоп в тексте художественного произведения формируется при непосредственном участии литературной ономастики, которая в свою очередь организует художественную картину мира автора.